– Они у тебя открыты… Успокойся.

Его пальцы нервно теребили рукопись, которую он так и не дочитал Ариадне, и видно, чтобы успокоиться, как просила Ариадна, и в большей степени, чтоб успокоить ее, он обратился к ней как давно не называл:

– Ниточка! Радость моя! Единственная моя! Возьми рукопись, прочти вслух для меня, и я успокоюсь.

Она положила ладони на его лицо, закрыла веки и прикоснулась к ним губами.

– Теперь только матушка нас вылечит! Слушай, читаю твою рукопись. «В частном двухэтажном доме, граничившим с парковой зоной, Агния хлопотала на кухне…». Нет, я не могу читать, когда ты ничего не видишь!

– Я скоро буду видеть!

– Объясни! Это опять экстремальные эксперименты с Яриком?

– Он сделал по моей просьбе муравьиную кислоту…

– Для чего?

– Чтобы я ослеп на некоторое время, но потом я передумал и убрал эту бутыль в нишу за власяницу…

– Так я ее оттуда достала и ты с коллекционерами серебряных ложек выпивал! Ох! Запечатанная бутыль с коньяком, как ты просил! Вы же всю бутылку выпили.

– Ну они-то не пили, а так пригубили из вежливости: они же торопились на спектакль.

– И ты выпил за них?

– Я же не знал, что ты достала эту бутыль из ниши! Я хотел понять: как это ничего не видеть?