Со временем мой цинизм заметно поубавился. Вне зависимости от первоначальных мотивов у нас действительно получилось создать нечто ценное. Настоящее сообщество единомышленников! Любой, кто заходил сюда хотя бы ненадолго, сразу это видел: по тому, как члены клуба общаются, строят планы, поддерживают друг друга – поддерживают и меня, предлагая кандидатуры новых членов, знакомя людей между собой. Клуб «выстрелил»: о нем говорили, о нем писали, о нем публиковали твиты. А я была его вторым пилотом. Кому бы такое не понравилось? Только Нейтан порой посмеивался надо мной, обвиняя в сектантстве. Причем, по сути, был прав: я и правда фанатично верила в наше детище.

И в Лекса, с его предпринимательским талантом и бешеной работоспособностью. «Многие считают, что успешные бизнес-проекты рождаются сами собой, – сказал он мне однажды, – но придумать хорошую идею может любой дурак; а вот чтобы воплотить ее в жизнь, нужно пахать». Нас очень сблизило и преодоление трудностей, и полуночная доставка еды, и корпение над электронными таблицами до рези в глазах. Была ли эта близость лишь побочным эффектом каждодневной совместной работы? Да, твердо говорила я себе. И ничего более.

Я знала, что мне повезло войти в круг избранных. Чему страшно завидовали остальные сотрудники (поначалу – небольшая горстка, теперь – целый штат). «Наша новая звезда», – бросила мне однажды в спину глава маркетингового отдела. Лекс был жестким, даже подчас деспотичным начальником, зато если уж хвалил, то от души.

Я старалась не почивать на лаврах. С Лексом расслабляться было нельзя, судя по рассказам бывших коллег и подчиненных. Стоило хоть раз его подвести, и он навсегда вычеркивал тебя из своей жизни.

Как-то в обеденный перерыв, когда мы с Лексом шли по Бродвею в направлении фургончика с горячими сырными сэндвичами, я поделилась таким наблюдением:

– Знаешь, здесь все совсем по-другому. В Лондоне мои коллеги постоянно ныли: «Ну почему сегодня не пятница, а только вторник!» или «Даже не верится, что до конца рабочего дня еще целых четыре часа!». А ньюйоркцы словно кайфуют от работы. Это вдохновляет.

– Надеюсь, себя ты тоже причисляешь к ньюйоркцам?

– Конечно! Разве не очевидно? Я обожаю свою работу!

Мы дошли до парка Мэдисон-сквер, сели на свободную скамейку и распаковали сэндвичи.

– Думаю, я нашла отличную кандидатуру на должность менеджера по привлечению новых клиентов, – сказала я.

– Прекрасно! И кто он – или она?

– Она. У нее много опыта и огромное желание у нас работать – говорит, она наша фанатка.

– Приятно слышать. Надеюсь, она понимает, что наш клуб – не место для корпоративных игр? И что ее задача – искать перспективные компании, которые пока не доросли до собственного офиса, и давать им крышу над головой, предлагая воспользоваться нашей экосистемой?

– Конечно! Она полна энтузиазма и уже подкинула кое-какие идеи. Я уверена, что могла бы многому у нее научится.

– Возраст?

– Лет тридцать пять – сорок.

– Хмм… Замужем? Дети есть?

– Я не спрашивала. Хотя, по-моему, у нее было обручальное кольцо. А что?

– Видишь ли, Стиви… Все-таки у нас молодежный бренд.

– Но ведь мне уже за тридцать. Как и тебе, Лекс.

– Это другое: мы – руководство. Наша целевая аудитория – молодые миллениалы, поэтому и нанимать логичнее молодых миллениалов. Я просто хочу, чтобы все, кого мы берем в команду, были на сто процентов преданы общему делу. Понимаешь?

– Не знаю, что и сказать, Лекс. Я не сомневаюсь, что она будет предана; и что прекрасно справится. Думаю, нам не стоит предвзято относиться к более возрастным кандидатам – напротив, мы должны ценить их опыт.