– Я постараюсь пораньше, Юльчонок, – ответила я, ласково поглаживая дочку по голове. Малышка зевнула, показав жемчужно-белые зубки, и прошептала:

– Постарайся, мамуся. Бабушка…

Что «бабушка», я уже не узнала. Юля склонила голову и сладко засопела.

Я осторожно чмокнула дочку в щёку, получше подоткнула одеяло – чтобы нигде, не дай бог, не задувало, – и вышла из детской.

Как хорошо, что завтра четверг. Осталось всего два дня до выходных…

Главное – дожить.

*

Мама пила на кухне чай с пряниками, а рядом на табуретке сидел Троглодит и смотрел на неё жадными глазами.

Троглодит – это наш кот. Чёрный, лохматый, с огромными зелёными глазами и порванными в боях ушами. Я притащила его домой десять лет назад, ещё будучи подростком – спасла от двух бродячих собак, которые хотели им то ли пообедать, то ли просто перекусить. Ух, как мама вопила… Ещё бы – совершенно чёрный, жутко грязный и блохастый кот у нас дома. Она хотела его выбросить, но я закатила истерику. Троглодит же, будучи на редкость умной сволочью, забился под диван в самый угол, и сидел там до тех пор, пока мама не передумала.

О своём решении она, кстати, не пожалела. Кот наш действительно очень умный, умнее некоторых людей. Единственный его недостаток – собственно троглодитость. Сожрать наш домашний питомец может, наверное, даже целого слона – только дай. Но мы, конечно, не даём, следим за рационом. Поэтому он вечно голодный.

Вот и сейчас Троглодит, заслышав мои шаги, повернул голову, сверкнул зелёными глазищами и громко сказал:

– Мяу!

– Ты ему не верь, – меланхолично отозвалась мама, отхлебнув чаю из кружки. – Он полчаса назад ел.

– М-р-ряу! – возмутился Троглодит, но маму на «мряу» не возьмёшь.

– Ел-ел, не притворяйся. Следующая порция только в шесть утра. Ночью есть вредно.

– Мыр, – уныло буркнул кот, косясь на пакет с пряниками. Мол, а сама-то!

– Согласна, – подтвердила мама. – Я козявка. Тин, ты чего застыла? Садись, поужинаешь.

– Да не хочу как-то, – вздохнула я, аккуратно садясь на табуретку так, чтобы не потревожить Троглодита. Он любит сидеть между ног или на коленках человека, который ест. Если повезёт, ему тоже что-нибудь перепадает, но это бывает редко. – Аппетита нет.

– Я тебе дам – нет аппетита, – нахмурилась мама. – Ешь, говорю! Там в сковородке картошка и две котлеты. Всё чтобы съела.

Я вздохнула и погладила Троглодита по голове. Он эту самую голову поднял и посмотрел на меня с надеждой. Во взгляде его читалось: «Может, отдашь мне котлеты? Раз сама не хочешь!»

Я не хотела, но мама права – надо поужинать. Вдруг на сытый желудок будет не настолько тошно?

– Ладно, Тин, – сказала мама, явно пытаясь меня утешить, – скоро твой тиран тебя оценит. Вот увидишь.

Я даже хмыкать не стала. Чтобы Чёрный смог меня оценить, я должна делать что-нибудь ценное. Я же выполняю работу, для которой юридическое образование не обязательно, достаточно просто иметь на плечах голову с небольшим количеством мозга.

Увы, подобными достижениями Назара Миролюбовича не впечатлить.

– А ты не хочешь попробовать… м-м-м… одеться пособлазнительнее? – протянула вдруг мама, и я подавилась котлетой.

– Мам!

– Ну а что? – она сделала невинные глаза. Прям как Троглодит, украдкой сожравший что-нибудь непозволительное. – Ты у нас девушка симпатичная, свободная, а он мужчина молодой и неженатый.

Я запила котлету чаем и ответила:

– Насчёт молодого ты погорячилась. Ему тридцать… шесть, кажется. А «неженатый» и «свободный» при нынешних свободных нравах – не одно и то же.

– Ерунда, – отмахнулась мама. – Современная молодежь недооценивает штамп в паспорте.