Тим надеется однажды побывать в Солнечных Снегах. По словам родни, там с неба вместо дождя проливается свет, орошающий почву. Золотятся поля, окружённые кольцом вечно заснеженных гор. А в горах обитают великанские белые орлы. В том мире никогда не наступает ночь, ведь стоит негреющему бледно-золотому солнцу уйти из виду, как восходит другое, пылающе-красное…

Тим глотает дольку светоцвета, запивает горьковатым чаем и слушает дядин рассказ об умных орлах, помогающих вспахивать поля в долине. В мыслях невольно возникают здешние птицы.

В Древесных Звонах, помимо прочего, водятся дрозды. Красноклювые, с чёрным оперением и жёлтыми ободками вокруг глаз. Дрозды клюют виноград. Нет, конечно, Тим знает, что пернатые также поедают садовых вредителей вроде гусениц, червяков и разных букашек, но это не так бросается в глаза. А вот когда в винограднике начинают зреть плоды и дрозды слетаются туда со всего мира – здесь уж трудно не заметить. Кстати, родственники почти всегда прилетают в это же время.

Отодвинув опустевшую тарелку и кружку с чайным осадком на дне, Тим заговорщически подмигивает Виту:

– Пойдём?

Вит не отвечает. Он заворожённо слушает взрослых, добравшихся до обсуждения Крылатых Волн. Любят они поболтать про этот мир, созданный тимовским дедом по имени Дан, которого все ласково называют дедушкой. К примеру, в каждую встречу непременно вспоминают, как однажды в дедовском доме на вершине скалы гостили юная Рада и Асмань, совсем недавно сотворившая Златые Рассветы. И вдруг возле дома приземлился чернявый красавец Ян на белоснежном орле – творец Снежных Крыльев, странствующий по вселенной в поисках спутницы жизни. А через год на крылатоволновском море отдыхали молодые супруги-солнечноснеговцы и Рада, только-только завершившая работу над Звенящими Брызгами. Нежданно на их глазах из расщелины в скале выросла сосна. Ну, если точнее, оттуда высунулась растрёпанная верхушка сосны, с которой на обогретые солнцем камни осторожно ступил рослый юноша с кустистыми бровями и курчавыми волосами. Эд искал в чужих мирах ту, с чьим миром сможет навсегда соединить Большие Деревья. И он нашёл её там, в Крылатых Волнах – взбалмошную, непоседливую и шумливую рыженькую девчонку. Рада начала знакомство с того, что смущённо покраснела, а затем обрызгала Эда водой, поймав пролетавшую мимо волну, и звонко выкрикнула: «Ты чего, тоже невесту себе ищешь? Ну извини, я жду жениха на белом орле, как у сестрицы!»

– Ви-ит, – шепчет Тим, – мы это уже сто раз слышали. Идём лучше виноград от дроздов спасать.

– Ладно, пошли, – сдаётся Вит. Глядит на Сону, сидящую между ним и тётей Асманью. Девочка потряхивает рукой и улыбается, но улыбка эта вряд ли вызвана забавностями из рассказа тимовского папы. Вит заметно мрачнеет и, вставая из-за стола, произносит с какой-то страдальческой ласковостью: – Веди себя хорошо, солнце. А может, пойдёшь с нами в виноградник?

– Вит, перестань. – Теперь мрачнеет тётя Асмань.

Дядя Ян умолкает на полусмешке, отец Тима – на полуслове. Мама тревожно замирает. С её лица ещё не сошёл румянец, который возник, стоило Эду вспомнить их первую встречу, но теперь ей не до этого: обстановка начинает накаляться.

– Вот она возьмёт и в лес убежит из виноградника, и что мы будем делать? – продолжает Асмань, раздражённо смахивая с покрасневшего лба рыжую прядь. Напряжённый голос теряет всякую певучесть. – Ты хоть при людях не заводи своё нытьё, я тебя сколько просила… Пусть сидит здесь со мной рядом.

– Ой, ладно, ладно. – Вит морщится и передёргивает узкими плечами. – Слова нельзя сказать… Идём, Тим.