– Полоз, а чего ты сам не староста? Ты же любишь командовать.

Некромант посмотрел на меня как на дурочку.

– Староста не только командует, но еще и подчиняется, – с улыбкой сообщил некромант. – А я Король, и надо мной только небо.

Я посмотрела на Фелтона и едва не свалилась с кровати. Он надул щеки, задрал подбородок...

– Иди уже, а? А то я лопну со смеху… И имей в виду, даже если от меня ты и можешь что-то скрыть, то Ребекка рядом и она бдит! Так-то.

Полоз поднялся на ноги и раздосадованно пробормотал что-то о женской солидарности.

– Поправляйся, рыжая, – бросил он на прощанье и выскользнул за дверь.

Выпустили меня только на следующий день, и за вечер в одиночестве я успела возненавидеть все и ужасно соскучиться по ребятам. Я почти три года жила постоянно в комнате с тремя подругами, мне уже казалось невыносимым находиться одной. Да даже выспаться нормально не удавалось, если рядом не раздавался привычный и родной храп Животного!

Словом, сбежала в общежитие я с огромным облегчением, и уже после обеда оказалась в объятиях дорогих подруг. И те с порога меня огорошили:

– Эшли, к нам снова копов подселяют! Ну это уже вообще ни в какие ворота!

Переварить новости вот так легко не удалось.

Копы? Да с чего на этот-то раз? Ведь ничего такого и не случилось…

– В общем, я тут поболтала кое с кем по телефону… – осторожно заикнулась Натали, и я по одному ее тону уже поняла, что все очень и очень плохо. Просто чертовски плохо.

Хельга и Животное посмотрели на Нат с таким выражением на физиономиях, что и сомневаться не приходилось: им вообще никто ничего не рассказывал. И девочки этому ой как не обрадовались.

– Да выкладывай уже! – потребовала Стейси.

Наша блондинка потупилась, замялась, но в итоге все-таки сообщила:

– Ну… Это еще официально не объявлено… Но вроде бы… Кажется, профессор Эштон сбежал…

У меня просто слов не было… Видимо, поэтому Фелтон и дергался в последнее время. Только ему-то откуда все стало известно? Натали-то ладно, у нее родственники в органах… А Полоз?

– Черт… Черт. Черт! – схватилась я за голову. – Он же совершенно чокнутый… И если сюда опять сгоняют полицейских… Эштон не отказался от идеи получить артефакт?

Натали пожала плечами.

– Да черт его знает, что там в голове у этого психа.

Хорошо, если предположить, что все дело в артефакте, то каким образом он собирается теперь до него добраться? «Ключи» уже все другие и никто не знает, кому именно досталась честь хранить старую реликвию. Вряд ли найти следующую «связку» удастся так же легко…

Ну что за жизнь такая? Хватит уже приключений, я до диплома дожить хочу!

– И теперь у нас снова засядут те неудачники, которые преступника проморгали прямо под своим носом? – настороженно уточнила я.

В моих глазах авторитет полиции оказался целиком и полностью подорван и восстановлению не подлежал.

– Ну, вроде бы собираются прислать кого-то покруче, – немного расстроенно ответила Натали, – но что там конкретно, мои источники не знают. Не их уровень.

Еще хуже…

О военном положении сообщили нам тем же вечером, согнав всех на площадь возле счастливого фонтана, рядом с которым соорудили сцену. Ректор Абрахам топтался возле нее и озабоченно хмурился, обмениваясь фразам с проректором МакГинни и почему-то еще и с нашим деканом. Профессор Бхатия после того, что официально назвали «клинической смертью» (только черта с два она была клинической!), уже полностью оправился и даже, кажется, стал бодрей обычного. По крайней мере, студенты стали гораздо чаще жаловаться на то, что он испортил им свидание в самый интригующий момент.

Судя по всему, кто-то опаздывал…