«Клыкастик», – сразу же вспоминаю я по ассоциации, хотя у Эли клыки значительно меньше.

А ещё я понимаю, что гнома наверняка знает больше меня обо всём, что происходит в Академии. И точно. Эля тут же демонстрирует свою осведомлённость:

– Наслышана о твоих деяниях. Стейша давно жалуется, что помощницы не хватает. Опыт у неё большой, но дара нет. И не идут целительницы в помощницы к обычной лекарке.

– Эля, – решительно перебиваю её я. – Что ты знаешь о разломе и о заражённых? И есть ли способ вытащить чужака из заражённого человека?

– Ну ничего себе. – Гнома забавно морщит нос. – Прыткая какая. Ты всего сутки здесь, а хочешь разобраться в том, над чем бьются высшие магистры.

И я сникаю после этих слов. Как-то сразу становится понятно, что не мой это уровень. У меня впереди пять лет учёбы. За это время я переверну всю библиотеку и из декана вытрясу всё, что возможно. Он мне показался неравнодушным человеком. Но… другу Кестера я в любом случае помочь уже не успею.

– Через сколько дней становится понятно, что человека не спасти?

– Зачем это тебе? – с подозрением спрашивает гнома.

– Ты же понимаешь, что мне теперь там работать, – привожу аргумент тот же, что и Кестеру. – Не хотелось бы стать свидетелем.

– О, не волнуйся, через пять дней лазарет закроют. Если на тот момент там окажутся пациенты, всех на время выведут. Никого постороннего внутрь не пустят.

– И никаких шансов?

– Никаких, хотя…– задумчиво говорит Анариэль, теребя своё эльфийское ухо. – Хотя был один непонятный случай

Я задерживаю дыхание, глядя на неё с надеждой.

– У одного из заражённых тварь исчезла. Это было лет двадцать назад.

– Просто исчезла, и всё?

– Патрульные ничего не видели. А у них всё строго. Оружие, щиты. Нельзя допустить, чтобы демон вырвался в наш мир. Уверяют, что глаз не спускали. Дежурили по очереди. Утром парень оказался здоров, а тварь словно испарилась.

– Может, затаилась внутри?

Анариэль снисходительно хмыкает:

– Естественно, его никто сразу не выпустил. Проверяли, перепроверяли. Но нет, никаких следов не нашли. А потом на кухне стало пропадать мясо. Всех перешерстили: и кухонных работников, и гномов.

– И ты думаешь, это…

– Ничего я не думаю, – ворчит Эля. – Не гномье дело думать. Не нашли, и всё. У меня сестру чуть не выгнали с работы. А потом кражи враз прекратились.

– И всё?

– И всё. По крайней мере, в окрестных поселениях никто не жаловался.

– Спасибо.

Анариэль исчезает, оставив расписание занятий и заверив, что мне достаточно хлопнуть в ладоши и позвать её по имени, чтобы вызвать.

А я задумываюсь. Строго у них, у патрульных? Угу. Так я и поверила, что не отвлекались. Вчера вон тоже не отвлекались, а заражённый сбежал. Если вспомнить слова Кестера, то патрульные в случае, если тварь покинет тело, должны её убить. Значит, на месте чужака я бы точно на рожон не полезла, сидела бы до последнего.

А что потом? В чём заключается это самое «последнее»? В том, что через пять дней слияние существа из разлома и человека становится неизбежным. И тогда уже обоих уничтожают. Всего пять дней, и один из них уже прошёл, если не два.

В общем, вопросов много, а знаний мало. Однако, что если попробовать…

*****

Всё я успела за сутки: нарушить счастливую жизнь своих соседок, поработать по специальности, поступить, вляпаться в неприятности, найти подработку и получить отработку. Только до одного руки не дошли: к учёбе я так и не приступила.

Мельком просмотрев расписание, понимаю, что на урок зельеварения я успеваю только впритык и то, если бегом побегу.

И я бегу, но всё-таки опаздываю к началу, потому что приходится поплутать по коридорам целительского факультета.