Мы выходим на улицу и обходим академию. Принца окликают со всех сторон, я же иду, глядя себе под ноги. После сегодняшних происшествий, даже думать не хочется о том, как всё обернётся. Как на меня будут смотреть и прочее. Отношения с другими адептами и так были не ахти какие тёплые, а сейчас и вовсе.

Стараюсь не слышать глупые шуточки в духе «Эй, Принц, а что это за недоразумение с тобой?» Будто я напрашивалась. Придумывали бы подколку пообиднее, а то даже не стараются.

Когда подходим к огромному стеклянному зданию оранжереи, меня накрывает нехорошее предчувствие. Принц открывает тяжёлую дверь, ждёт, когда я войду внутрь и входит следом. Мы попадаем на «парадную площадь», с которой в разные стороны ведут тропинки, направляющие к разным биомам растений. Воздух влажный и тёплый, пахнет землёй и прелыми листьями.

Иду за Принцем к единственной двери, ведущей к распорядителю. Напарник снова открывает дверь и пропускает меня. Зыркаю на него, поджав губы. Нечего в джентльмена играть и тут же попадаю под пронзительный взгляд профессора Драцен, той, кто решает здесь всё и за всех, даже за растения.

– Здравствуйте, – улыбаюсь я, радуясь, что могу хоть на миг отвлечься от Принца. – Нам нужно провести исследование по растениям. Подскажите, какое время свободно?

Она окидывает нас взглядом с головы до ног и низким, почти лающим голосом отвечает:

– Нет такого времени. Всё уже занято.

– Н-но… как нет? – теряюсь я. – Нам проект делать. Очень большой. Нам нужно быть в оранжерее, иначе нас… отчислят.

– Это ваши проблемы, – хмыкает профессор и тыкает пальцем в лежащую перед ней книгу. – Утром были свободные часы, но все уже разобрали. Вы же не одни здесь учитесь. Раньше надо было приходить!

Перед глазами всплывает изображение моего опекуна, когда он последний раз отправлял меня в академию. Невысокий, выше меня всего на пару сантиметров, с возрастным, похожим на плохо застывший холодец животом и вечно сальными волосами. Он тогда очень ехидно улыбнулся своим пухлым ртом с неизменным жирным блеском и пожелал возвращаться как можно скорее. А потом впервые позволил себе совсем не опекунский поцелуй в губы.

Меня передёргивает, и я чувствую, как к горлу подступает противный ком. Я готова расплакаться.

Как наяву передо мной проносится абсолютно всё, что должно случиться. Вылет из академии, позорное возвращение в дом опекуна, где в скором (очень скором времени) должно состояться…

Нет, проклятье, не хочу! Это отвратительно!

Принц, похоже, видит, как меняется моё выражение лица, и в его глазах появляется сочувствие. Надо же, и на такое способен?

– Профессор Драцен, – он выходит вперёд, словно закрывая меня плечом. – У вас же потрясная оранжерея. И огромная! неужели в ней не найдётся места ещё паре человек?

– Не найдётся, – хмурится она. – Всё посчитано и распланировано так, чтобы не навредить растениям.

– Так разве ж мы будем им вредить? Только смотреть, любоваться конспектировать. У нас же и тема-то такая, весенняя, её никак не перенести.

Драцен начинает расплываться в улыбке. Она как бы случайно заправляет выправившийся локон под косынку и одёргивает фартук.

Я смотрю то на Принца, то на профессора и не могу понять, как это работает. Он же не делает ничего особенного, но даже те женщины, что намного его старше, начинают пусть немного, но кокетничать. Из-за того, что он Принц? Симпатичный? Использует какие-то чары? Я не понимаю почему!

Но, сейчас мне это определённо на руку. Я подхожу ближе к Принцу и выглядываю из-за его широкой спины. Надо же, рядом с ним я кажусь вообще не студенткой, а школьницей-малолеткой. А при таких разговорах и чувствую себя так же.