– В этом-то и беда. Показалась. На самом-то деле, ведьма ведьмой. У любого жителя спросите, они вам ответят.

– Как же она у вас оказалась? – спросил Михаил Семёнович.

– Покойный супруг мой Павел Сергеевич нашел ее! На горе свое! – Крысина театрально подняла руки к небу, сетуя на бога. – Он же у меня охотник! Охоту любит, то есть любил до беспамятства! И вот однажды поохотился! В утку стрелял с лайкой своей ненаглядной. И вот слышит он, как собака в кустах гавкает. Гавкает и гавкает. Он пошел глянуть, а там, можете себе представить, дорогие мои! – Варвара Григорьевна схватилась за голову. – Там в зарослях раздавался детский плач!

Семейство Лапко дружно переглянулись, даже кислое выражение лица Нади оживилось.

– Павел Сергеевич пошел в реку! Спасать! А там и лежала она в корзинке плетеной. Как в страшной сказке, ей богу! Ей тогда месяц, наверное, от роду был. Плыла по течению, а потом к берегу и прибило. Павел Сергеевич ее вытащил и удочерить решил. Я, конечно, против была. Чувствовала, знала, что сам черт ее послал! Да ведь непонятно от кого, от куда, чья?! Не пойми, где рождённая, грязь, иными словами, а он ее в дом притащил!

– Как же ее зовут? – спросила тоненьким голоском Надя.

– А с именем ее вообще цирк случился! Старый дурень, хотел ее Аделией назвать. Мол, ситуация такая нестандартная, диковинная, значит и имя надо соответствующее! А в документах ошибку сделал! – Крысина вдруг заржала словно лошадь. – Написал Алелия! Ха-ха-ха! Вместо Аделия! Эх, Павел Сергеевич! Но по мне, ведьма она и есть ведьма. И неважно, как зовут.

– Как же так?! – удивился Михаил Семёнович. – Как же «д» с «л» спутать?!

– А кто ж его, дурака-то поймет! – пожала плечами Крысина. – О лайке Люське, поди, своей треклятой думал.

– Мне кажется, очень красиво звучит… Алелия. – Мечтательно произнесла Нюра Ивановна.

Крысина недовольно фыркнула.

– Варвара Григорьевна, почему же ведьмой девушку называете? – спросил Михаил Семёнович.

– Да потому что с ее появления в доме и несчастья все начались! Павел Сергеевич в ней души не чаял, везде носился с ней, даже в школу записал, читать, писать научил! Про меня забыл! Но хоть Серёженьку, сына родного не оставлял, любил его до безумия, как и Лельку эту. А потом и вовсе помер! Конечно, я всегда знала, что переживу его, не хватало ещё, чтоб после моей кончины он на баб чужих глядел! Но все ж таки рано бросил меня Павлуша! И что вы думаете?! Лелька рядом была!

– То есть? – не понял Михаил Семёнович.

– Понимаете, они вдвоем во дворе сидели. Играли в какую-то игру, я уже и не помню, да и неважно. А потом Павлуша стал задыхаться! Представляете?! Посинел, как перезревшая слива, и помер! А Лелька-то рядом сидела! Ныть стала, якобы со страху, но знаю, она его прокляла!

– Кажется мне, у вашего покойного супруга оторвался тромб, закупорил артерию и остановил ток крови. Это я вам как врач говорю. Оттого-то, простите, и умер. Вы девочку зря не вините.

– Мне врачи так же сказали! Мол, меньше жирной колбасы есть надо было! Но я-то знаю, что на самом деле было! – Крысина не сдавалась.

Михаил Семёнович долго глядел на соседку, но ничего не сказал.

А Варвара Григорьевна плавно перешла к другой теме.

– А вы уже познакомились с Орловыми? – улыбаясь, спросила она.

Надя вдруг покраснела, а Крысина продолжила.

– Какой красивый внук у них! Назар! – пропела Варвара Григорьевна и тут же заметила, что Надя покраснела ещё больше.

– Да, они очень милые люди. – Коротко сказал Михаил Семёнович.

– Анатолий и Нина Орловы действительно неплохие… Но тетя Нина! – протянула Крысина и театрально схватилась за голову. – Толька же по морям всю жизнь ходил! А Нинка дома сидела! Лентяйка да тунеядка!