– Ладно, погнали! – Алёха дёрнул Тимура за рукав. – Набирай ход, политолог!

Они нырнули в осинник, вечно шуршащий неумолкающей листвой. За ним обнаружилась узенькая тропка – трава на ней была чуть пониже, чем рядом. Осинник перешёл в каменистый пустырь, кое-где подёрнутый мхом. Алёха всё наращивал ход и вдруг Тимур понял, что ему жарко. Сырые ноги чудесным образом разогрелись, от него шёл пар, и даже куртку пришлось расстегнуть на груди, чтоб не запариться.

Тропинка потянулась вверх, на пологом склоне начали попадаться невысокие лиственницы. Выйдя на плоскогорье, Алёха чуть притормозил, ещё раз просканировал что смог и они быстрым шагом помчались дальше.

– Не останавливаемся больше! – крикнул Алёха. – А то продует, застудимся. Давай, давай, шире шаг, но аккуратней!

Лиственницы остались позади, широкие поляны, заросшие мятликом, чьи метёлки уже засохли и почти осыпались, как-то быстро исчезли и началась тайга. Ёлки и пихты, сразу высокие, угрюмые: вбежав в их прохладную тень, ходоки моментально стали замерзать.

– Не сдаваться! – захохотал Алёха. – Скоро, скоро!

Свернув в густой ельник, в самую мрачную тень леса, он продрался сквозь колючие лапы, придерживая их перед Тимуром. Пройдя меж густых разлапистых ёлок, вышли на выложенную чёрными камнями дорогу шириной метра три.

– Цивилизация! – обрадовался Тимур.

По влажным камням он быстро идти забоялся – скользко, но Алёха не сбавлял ход и Тимур тоже ускорился. Удивительно, но берцы совсем не скользили.

Метров через триста он увидел тёмную, гладкую, поблескивающую стену высотой примерно с четырёхэтажный дом. Вдоль неё густо росли огромные ёлки, пихты, лиственницы. Следуя за Алёхой, и свернув при этом с каменной дороги, вышел к путанице кустов, кривых ёлок. Под ногами захлюпало, идти стало неудобно.

– Осторожно, тут неровно, – предупредил Алёха.

Вонзившись прямо в самую густерню, он потащил за собой Тимура; немного погодя они вышли к запрятанной в стене каменной лесенке. Судя по тому, что рядом росли огромные деревья, сделали её очень давно, но ступени ничуть не стёрлись.

Поднявшись наверх, ходоки всё так же быстро понеслись меж берёз, лиственниц и тополей. Тропинка завела их в густой малинник и Тимур на ходу даже сорвал несколько душистых ягодок. В животе сразу забурчало, захотелось есть, прямо очень.

– Ну вот и пришли, – Алёха остановился перед небольшим холмиком.

– А где круглая дверь Бильбо? – Тимур смотрел на склон, заросший кустиками рябины, пучками овсяницы и уже давно сбросившим пушистые свои цветы пазником. Тут же Тимур увидел несколько кустов чёрной белены. Её стебли густо были усыпаны кувшинчиками ядовитых плодов.

Алёха подошёл к обкатанному гладкому гранитному камню и сунул руку куда-то за него. В склоне холма открылась дверь. К удивлению Тимура она оказалась полукруглой.

– Пошли мыться, греться, есть и спать! – Алёха пропустил его вперёд, и замерев на секунду, прислушался, потом резко выдохнул и зашёл внутрь. Дверь плавно закрылась и вход в убежище стал незаметен на заросшем травой и кустами склоне холма.

Ожидая увидеть обычную лесную заимку – избу, сарай и возможно баньку, Тимур был потрясён. Три этажа плюс горизонты, куда ему, как постороннему, вход закрыт. Лифты! В уральской тайге лифты! И баня, правда, тоже. Крутая такая.

– Откуда энергию берёте? – Тимур, закутавшись в пушистый чёрный халат, кайфовал на диване, попивая чай с коньяком.

– Внизу атомные реакторы стоят, наверно, – Алёха жарил макароны по-флотски. Подумал и в готовое почти блюдо убил три яйца, – С водкой нормально же будет? – он повернулся к Тимуру. – Или ещё парочку добавить?