Я же, просто, не мог ничего сказать.

– Тим, этот дом просто, супер! – говорила мне Джесс. – Давай останемся тут жить?

Я лишь улыбнулся, но, когда я вышел из машины, я познал истинное блаженство.

Уйма времени в машине с кучей людей и вот она: свобода. Насколько я не любил зиму, сейчас мне нравилась погода. Мороз приятно обволакивал моё тело после тряски в машине. Снег кружился в танце с ветром, падая на нас. Дом находился на горе, из которой можно было спуститься к лесу. Отсюда весь лес был на виду, и я заметил ещё парочку разных построек, таких, как смотровая вышка. Так же, вдалеке, где лес прекращал им быть, я заметил построение побольше, явно заброшенное. К сожалению, что оно из себя представляло, я сказать не мог.

– Любуешься видом? – задумчиво произнес Винс, изображая физиономию философа.

– Да, красиво, – не отрицал я.

– Мне нравится здесь, – сказал Винс. – Здесь очень красиво. И уютно.

– А ещё тут выпивки много, – добавил я.

– Не без этого, – кивнул Винс. Оба, мы засмеялись.

– Тим, Винс, скорее! – позвала нас Джесс. – Надо сумки помочь достать! – крикнула она, а затем добавила: – И Роба!

Мы с Винсом переглянулись.

– Сумки? – переспросил я.

– Мужчины созданы для прекрасного. – сказал Винс. В воздухе запахло нарциссизмом. Мы засмеялись.

– Я хотел сказать тебе, – начал я, но Винс уже хотел идти помогать.

– Что? – спросил он, заглядывая на меня через плечо.

– Забудь, – я махнул рукой. Вместе, мы пошли помогать разгружать вещи.

Сам дом был очень большой а его территория – не очень. Он стоял на плоской местности, и оттуда, кроме как вниз, нельзя было никуда пойти. От дома вело множество дорог, которые могли вывести, одному Богу известно, куда. Был автомобильный въезд, собственно, сам дом, сзади него было что-то, я ещё не видел, и, конечно же, тропинки. Всё это окружал густой лес, который летом, наверное, смотрелся таким зеленым, что в глазах рябило бы. Насколько я был наслышан, где-то здесь есть ещё и озеро, и мне бы очень хотелось на него взглянуть. Думаю, Джессика не отказалась бы тоже. Старик лез в голову. Как бы я не отрицал этого, факт был фактом. Что так потрепало его? Он просто сошел с ума или предостерегал? Я, как никто знаю, что подобные обстановки могут быть опасны. Опять же таки, возможно, что я преувеличиваю. Могло быть и такое. Но весь этот пейзаж был каким-то устрашающим.

– Тим, ты, что там застрял? – спросила меня Джесс, пытаясь дотащить наши вещи.

– Не поднимайте тяжести, девушка, – сказал я, перехватывая у неё сумку. Она улыбнулась.

– Нужно было раньше спохватиться, а не мечтать неизвестно о чём. О чем, кстати?

– О том красном белье, – напомнил я. Джесс, покраснев, ударила меня по плечу.

– Дурак! – воскликнула она, шагая вперед.

– Какому белью? – спросил Саймон, подходя ко мне.

– Отстань! – сказал я.

Когда мы вошли в дом, мы, малость, повергли себя в шок. Первый этаж напоминал холл музея. Всё было такое старинное, но, в одно и то же время, такое прикольное. Там была большая плазма, куча дверей, ведущих, не пойми куда, большая кухня, а посреди комнаты выстроилась огромная, деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

– Добро пожаловать, нахлебники! – прозвучал знакомый голос.

Обернувшись, я увидел Сержа, как всегда в своём репертуаре. Он шел с бутылкой виски в руках, в зубах у него была сигара, а на нем был кружевной халат. Зрелище было смешное.

– Здесь, в этом доме похоти, разврата и выпивки вы можете чувствовать себя как дома! – продолжал говорить он голосом диктатора. – Эти выходные мы будем пить, не прокисая, веселиться и, просто отрываться на всю катушку! И это всё благодаря мне.