– В общем, я… – начала Луиза, с трудом представляя, что собирается рассказать.

Услышав, что она стала причиной неловкости для Нэнси, Кэннон захотела по-детски спрятаться под столом и сидеть там, пока все не уйдут. Едва она успела начать объяснения, как кухарка прервала ее, напомнив мисс Митфорд о ее собственном поручении и жестом предложив Луизе сесть обратно за стол. Глядя на отвернувшуюся кухарку, Нэнси закатила глаза, но не стала продолжать расспросы. «На ее лице отражаются живые эмоции, – подумала Луиза, – какая-то жажда… непонятное, но сильное желание какой-то новизны». Она сама не раз испытывала нечто подобное.

– Вы уже виделись с Мав? То есть с моей матерью, леди Редесдейл? Она сейчас ужинает, поэтому, наверное, еще нет. А потом будет уже поздновато… Может быть, завтра? У вас есть где переночевать? – Нэнси выдвинула стул и, усевшись напротив Луизы, серьезно взглянула на нее.

Миссис Стоби неодобрительно кашлянула, но продолжила следить за закипающим молоком.

Луиза вдруг осознала, что за дверью кухни находится еще целый огромный дом. Она сроду не бывала в таких больших домах, где счастливо жили вместе процветающие семьи. Ей вспомнились слова Дженни об этой семье, написанные в том письме, где она прислала ей их адрес, – пять девочек, один мальчик и еще один ребенок на подходе. Родители, лорд и леди, и нянюшка в детской. Детская! Когда Луиза с матерью забирали в стирку белье у миссис Шавелтон, их редко допускали дальше прихожей задней двери, поэтому большие дома она видела только на картинках: красивые картины на стенах, обитые шелком диваны с пухлыми подушками, толстые мягкие ковры и камины с пылающими дровами… На стене холла – зеркало в золоченой раме, и повсюду вазы со свежесрезанными цветами из сада. И вот сейчас перед ней сидит юная обитательница такого дома с аккуратно причесанными волосами, в платье с бархатным воротничком и вязаном кардигане. Мысль о том, что Луиза могла стать частью этого дома даже на мгновение, казалась откровенно невероятной. С таким же успехом она могла мечтать работать в Букингемском дворце. Лучше уже ей уйти отсюда, и поскорее.

Кэннон резко встала и взяла со стола свою шляпку, пытаясь скрыть порванный край.

– Простите, мисс, – сказала она, – видимо, мне пора уходить.

Отойдя от стола, девушка поблагодарила кухарку, и прежде чем кто-то смог опомниться и что-то сказать, открыла заднюю дверь и вышла из дома. Ее вновь встретил холод и еще сильнее припустивший дождь. Она еще не решила, куда может пойти, но подумала, что та же дорога приведет ее обратно к станции, где, по крайней мере, можно будет найти крышу над головой. А утром ей придется стащить немного денег, чтобы купить билет на обратный поезд. От мысли о том, кто будет ждать ее дома, Луизе стало дурно, но она продолжала идти вперед, борясь с пронизывающим ветром. По щекам ее струились слезы. Если б не было матери, Кэннон предпочла бы улечься в придорожной канаве и ждать смерти.

Она успела пройти всего несколько минут и еще огибала каменную стену, когда услышала, что кто-то зовет ее по имени. Обернувшись, Луиза увидела, что по дороге за ней бежит Нэнси, натянув кардиган на голову в довольно тщетной попытке уберечься от дождя. Кэннон остановилась и замерла, не способная поверить случившемуся, пока Митфорд не догнала ее.

– Почему вы так долго не останавливались? Я зову и зову вас! – переведя дух, воскликнула Нэнси.

– Простите, – ошеломленно произнесла Луиза.

– Пошли обратно, – сказала молодая обитательница роскошного дома. – Вы сможете переночевать у нас. Я убедила миссис Виндзор, что вы будете выглядеть гораздо лучше, приняв ванну и выспавшись. Тогда утром вы нормально встретитесь с леди Редесдейл. Пошли скорей. Тут льет как из ведра, и я уже замерзаю.