– Я согласился добровольно. Меня никто не заставлял.

– С Джессом произошел несчастный случай. Ты сам так говорил! Ты не собирался его убивать.

– Но он умер, – Том развел руки в стороны, словно показывая, что ничего не скрывает. – Несчастный случай или нет, но Джесс умер из-за меня. Неужели ты не понимаешь?

– Он кинулся на тебя с ножом, и, следовательно, это была самозащита! Ты не заслужил столь долгий срок!

– Присяжные решили, что той ночью Джесс погиб из-за меня, и признали виновным, – произнес Том заученным тоном, устав повторять одно и то же снова и снова. – Я мог бы уйти до того, как мы сцепились, но не ушел. Я несу полную ответственность за свой выбор и никогда себя не прощу.

Я уставилась в стену. Я ездила на свидания к Тому дважды в месяц на протяжении всего срока и ничего не знала об этой нелепой программе. Оказывается, Бриджет тайно виделась с моим сыном. Впрочем, я заметила, что он изменился, но не догадывалась, в чем причина. Том воспрял духом, повеселел, держался увереннее, но я объясняла это приближающейся датой освобождения. Я полагала, его радует скорое возвращение домой.

…Когда сыну исполнилось шестнадцать, он начал заниматься в местном боксерском клубе. Вскоре тренеру – его звали Кенни, тоже из нашего города – стало ясно, что Том обещает стать отличным спортсменом-любителем. Сын начал тренироваться несколько раз в неделю. Причем нам не сказал ни слова. Даже успел принять участие в двух любительских соревнованиях, когда кто-то поинтересовался у Роберта, не его ли сын тот молодой перспективный боксер, не проигравший ни одного боя.

Роберт был впечатлен. Он признался, что не думал, будто у Тома есть склонность к боксу. А я не одобрила. Сказала, что бокс – варварский спорт. Но больше всего меня интересовало другое: почему, ради всего святого, он скрывал от нас свои занятия? Я не могла взять в толк, как он мог ввязаться в такое серьезное дело, не сказав нам? Но ответа так и не получила.

– Теперь ты знаешь то, о чем я догадывался давным-давно: наш сын умеет скрытничать и лукавить, – сказал тогда Роберт.

Том продолжил заниматься боксом, и весьма успешно, но в итоге это его и подвело. По мнению суда, тот единственный удар, который он нанес Джессу, был совершен намеренно, с целью убить. И поэтому сын получил гораздо более суровый приговор.

…Том по-прежнему не сводил с меня глаз. Щеки сына раскраснелись.

– Мам, есть еще кое-что, – запинаясь, проговорил он. – Это для вас очень неожиданно. Сразу прошу прощения, но…

– Это еще что? – Роберт наклонил голову, прислушиваясь.

Том судорожно сглотнул и замолчал. И тут я тоже услышала. Тихий стук.

– Кто-то пришел. – Я встала из-за стола. – Сейчас я от них избавлюсь.

– Нет-нет! Я сам. – Том поспешил к входной двери. – Подождите тут. Я мигом.

Роберт хмыкнул и одарил меня взглядом, означавшим «я же говорил». Мы оба молча сидели на кухне. Хлопнула входная дверь, затем раздался тихий взволнованный голос Тома. Потом заговорила женщина. Слов я разобрать не могла… стоп! Она хихикнула?!

Мы с Робертом переглянулись. Я не могла прийти в себя от изумления. Послышались шаги, и в кухню вошел Том, а за ним Бриджет Уилсон. Запах остывающей на столе лазаньи вдруг сделался невыносимым, и я судорожно прикрыла ладонью нос и рот.

– Бог ты мой! А она что тут забыла? – пророкотал Роберт.

Желудок скрутился в тугой узел. Я не могла говорить, не могла дышать. К горлу подкатила тошнота.

– Мам, пап, – размеренным тоном проговорил Том, – мы с Бриджет полюбили друг друга. Полгода назад мы расписались в тюрьме. И сегодня начинаем новую жизнь – как муж и жена.