Иногда едва не убивало спорт. А иногда оно просто порождало очень-очень посредственный «Мерседес». Каким бы ни был итог, единственная константа заключалась в отсутствии констант.

Вот почему эта книга – не поэтапный хронологический пересказ величайших мгновений на асфальте или подробный разбор чемпионов и их машин для истинных коллекционеров. Вместо этого она расскажет историю о крушении и переизобретении и о том, как «Формула-1» вновь и вновь воссоздавала себя на протяжении всего своего существования. Этот дух переизобретательства восходит корнями к самым первым дням этого спорта, временам задолго до того, как его стали считать безопасным, прибыльным или подходящим для телевидения, и в конечном счете именно этот дух лежит в основании мирового успеха «Формулы-1». Но по ходу движения этот же самый дух грозил ей вылетом с утеса в бездонную пропасть. Такими были издержки в спорте, где единственной бизнес-моделью может быть только обход правил.

То, как «Формула-1» построила империю в XX веке, едва не вышла в тираж в начале двухтысячных и заново изобрела себя в эпоху ограничений вредных выбросов, электрокаров и потоковых трансляций, служит примером одного из самых удивительных камбэков в корпоративной истории – случаем из практики, который мировые профессиональные спортивные объединения от тенниса и гольфа до «Тур де Франса» силятся воссоздать в своих видах. Рассказ о достижении «Формулой-1» своих нынешних высот будет куда запутаннее возможных фантазий продюсеров Netflix на эту тему. И одновременно куда проще, чем то, какой нам представляется ее история, полная взлетов и падений.

И если «Формула-1» доказала, что древняя автоспортивная серия способна к инновациям и адаптациям на лету, это не должно удивлять. Нынешний успех «Формулы-1» далек от аномалии, он лишь наиболее свежее воплощение могучей и глубоко укоренившейся в этом спорте философии, которая превыше всего ценит эволюционное развитие и тягу к экспериментам. В конце концов, когда стремление идти на риск заложено в твоей ДНК, ты всегда находишься в шаге от величия – до тех пор, пока на полном ходу не влетишь в стену. Вся суть этого спорта сводится к тому, чтобы понять правила, найти в них бреши и на полном ходу провести сквозь них свой болид.

Фишка слова «Формула» в том, что оно вызывает в уме ассоциации с математическими уравнениями или химическими соединениями, но никак не с автоспортивной гоночной серией. И все же термин остается неизменным с тех пор, как чемпионат был учрежден в 1950 году, поскольку подразумевает собой длинный набор правил и спецификаций, которым должны соответствовать каждый болид и каждый пилот, чтобы иметь право участвовать в гран-при.

Другими словами, «Формула-1» – это вид спорта, который был в буквальном смысле назван в честь свода правил.

И это странно, поскольку никакой другой спорт не посвящает столько времени переписыванию правил, как «Формула-1». Законы футбола были расписаны за столом в каком-то пабе в эпоху правления королевы Виктории и с тех пор едва ли поменялись. Гольф остается гольфом с тех пор, как некие шотландцы, которым продуло ветром все на свете, изложили его правила в 1744-м. А бейсбол, несмотря на постоянное ковыряние в разного рода мелочах, по-прежнему выглядит так же, как выглядел в дебютном сезоне Бэйба Рута.

Даже те лиги, которые осмеливаются на масштабные перемены, обычно стараются держаться в рамках графика «один сейсмический сдвиг в столетие». Когда американский футбол ввел правило паса вперед или когда в NBA представили линию трехочкового броска, эти поправки в своде норм коренным образом перекраивали ландшафт этих видов спорта. Они переворачивали с ног на голову представления о том, как нужно играть в эти игры, – причем как ожидаемым и неожиданным образом, так и совершенно немыслимым, – и последствия этих поправок эхом отзывались еще много десятилетий.