В Художественном колледже в жизни Джона появились два новых человека. Первым был Стюарт Сатклифф. Они учились на одном курсе, но в отличие от Джона Стю взаправду подавал большие надежды и обладал мастерством. Стю был хрупким и стройным, артистичным и вспыльчивым, а во взглядах своих – очень яростным и самостоятельным. Они с Джоном мигом подружились. Стю восхищался тем, как Джон одевается, как он царит среди людей, как эта сильная личность творит вокруг себя собственную атмосферу. Джон в свою очередь восхищался обширными познаниями и вкусом Стю, а также его художественным талантом, который превосходил его собственные способности.

Стю ни на чем не умел играть и мало что знал о поп-музыке, но был потрясен, услышав, как Джон с группой играют в Художественном колледже в обеденные перерывы. Постоянно твердил, до чего группа хороша, даже когда больше никто этого мнения не разделял.

Похоже, Джордж и Пол слегка ревновали Джона к Стю, хотя мало кто догадывался, до чего Джон им восхищается. Джон его вечно подкалывал, не упускал случая обидеть. По его примеру Пол тоже стал подкалывать Стю, хотя интересовался живописью и, как и Джон, много чего перенял у Стю в смысле идей и моды.

В Художественном колледже у Джона завелся еще один важный друг – Синтия Пауэлл, ныне его жена.

«Синтия была тихоней, – говорит Телма. – Совершенно на нас не походила. Жила за рекой, в богатом квартале, где окопался средний класс. Носила „двойки“. Очень приятная девушка, но у меня в голове не укладывалось, что она может быть с Джоном. Он вечно распространялся, какая она прекрасная. Я этого не понимала… Потом я на год ушла из колледжа, и мне рассказали, что они встречаются. Я думала, теперь он угомонится, остепенится, но не тут-то было».

Синтия Пауэлл училась с Джоном на одном курсе, в той же шрифтовой группе. Весь первый курс они друг друга не замечали и вращались в разных кругах: она – утонченная застенчивая девушка из респектабельной семьи, он – горластый ливерпульский «тедди».

«Я от него была в ужасе. Помню, впервые я обратила на него внимание на лекции – Хелен Андерсон сидела позади него и гладила его по волосам. И во мне что-то проснулось. Я сначала подумала – неприязнь. А потом сообразила, что это ревность. Но мы никогда с ним не общались – разве что он таскал у меня линейки или кисти… Выглядел он тогда чудовищно. Длинное твидовое пальто дяди Джорджа, набриолиненные волосы зачесаны назад. Он мне совсем не нравился. Он был неряха. Но у меня все равно не было возможности узнать его поближе. Я не входила в его окружение. Я была вся такая благовоспитанная – ну, мне так казалось».

«Она была воображалой, – говорит Джон. – Снобка чистой воды. Мы с приятелем Джеффом Мохамедом вечно подшучивали над ней, поднимали на смех. „Тише, пожалуйста! – кричали мы. – Никаких непристойностей. К нам пожаловала Синтия“».

Впервые они разговорились на занятии по шрифтам. «Оказалось, мы оба близорукие. Поговорили про это. Джон этого совсем не помнит. Весьма прискорбно. Зато я помню. После этого я стала приходить пораньше, чтобы сесть рядом с ним. А после занятий слонялась перед колледжем, надеялась с ним столкнуться… Я к нему не клеилась. Просто я что-то чувствовала, а Джон об этом не догадывался. Я не давила. Я бы не смогла. По-моему, он и сейчас не представляет, сколько времени я тратила, чтобы увидеть его».

По-настоящему они познакомились на втором курсе, под Рождество 1958 года.

«На курсе устроили танцы, – говорит Джон. – Я был пьян и пригласил ее танцевать. Джефф Мохамед мне все уши прожужжал: „Между прочим, Синтия к тебе неравнодушна…“ Когда танцевали, я ее позвал завтра на вечеринку. Она сказала, что не может. Она помолвлена».