– Так… вот последнее, что ты сказал, я уже не понимаю. Ты прогнать-то их сможешь?

– Смогу. Надо будет кикимору прогнать, она в основном там все творит, а демон сам уйдет, это же сейчас уже не его земля, а Тихомирова. Особенно если сам Вельямин Тихонович приедет и про свои права вслух заявит.

– Вот это вряд ли. Он себе новый дом построил, тут недалеко, в Красной Горке. Однако сюда наотрез отказывается приезжать. Плохо ему становится, говорит, голова раскалывается да дурно делается.

– А вот это, кстати, может и тот демон на него влиять.

– Так что делать-то будешь?

– Ночью туда пойду.

– А-а, – староста протянул разочаровано, – тоже думаешь до петухов досидеть?

– Нет. Просто сиднем сидеть – это не поможет. Начиная с полуночи и до трех ночи нечисть сильнее становится, но и доступнее одновременно. Потому в это время мы с Честером ее и поймаем.

– С кем?

Фёдор было прикусил язык, но, увидев заинтересованный взгляд старосты, продолжил:

– Сейчас попробую объяснить. У вас тут домовой есть?

– Разумеется. Аксинья к нему со всем уважением – то молока нальет, то чарочку поднесет. Дети говорят, видели его неоднократно.

– Ну так вот. Честер – это мой зверь рода. Он того же плана, что домовой, но только не за домом следит, а мне помогает. Наши предки в давние времена считали себя потомками зверей и поклонялись им как своим прародителям – кто медведю, кто лосю или рыси. И было племя, что поклонялось волку. Правда, напрямую его называть так было нельзя, говорили «лютый». А племя, значит, было лютичи. Видимо, кто-то из моих пращуров был из этого племени, раз во время знакомства со зверем рода ко мне волк пришел.

– А мог другой прийти?

– Вероятно. Предков-то у нас много, в каждом крови разной много намешано. Но ко мне пришел волк, и я назвал его Честер. Он мне в моей работе помогает. Защищает, искать может, силы дает. Вместе мы с кикиморой должны справиться.

– Чудеса, однако. Вам наша помощь может потребоваться?

– Не думаю, у меня все необходимое с собой. А до Великодворья я и пешком дойду, ваши ночью меня не повезут.

– Это верно. Тогда удачи вам в охоте вашей.

После того как староста ушел в дом, к Фёдору подошел ротмистр. Выглядел он несколько смущенным.

– Разговор у меня к тебе есть, Фёдор Алексеевич.

– Слушаю вас, Фрол Титович.

– Не дает мне покоя та ночь, когда я из деревни убежал, пятками сверкая. Не годится так. И потому я решил, что в эту ночь с тобой пойду.

– Господин ротмистр… – Фёдор задумался, подбирая слова. – Вот представьте: едете вы арестовывать какого-то бандита, а я подхожу и прошусь к вам составить компанию. При всем нашем хорошем отношении, что бы вы мне ответили?

– При всем хорошем отношении, – Фрол хмыкнул понимающе, – то из цензурного было бы только «сиди в машине». – Он задумался, покрутил ус и решительно заявил: – Тогда так. Я тебя туда отвезу в полночь, а сам встану на пригорке, фарами к деревне, и буду тебя ждать. Ты ночью свет издалека увидишь. И еще, – он открыл дверь своего паромобиля, немного повозился в кабине и протянул Фёдору пистолет с очень толстым дулом: – Возьми с собой. Это сигнальная ракетница. Если что не так пойдет, то ты ствол вверх направь и выстрели. Я сигнал увижу и за тобой приеду. Доводилось таким пользоваться?

– Спасибо, доводилось. – Фёдор взял пистолет, откинул ствол, проверяя капсюль, вернул его на место и, поставив на предохранитель, положил ракетницу в карман. После подошел к своему ранцу и достал из него небольшой образок. – А это вам образ архистратига Михаила. Тут и обклад кипарисовый, и слова верные добавлены. Вы ночью тогда на шею его себе повесьте, обережет вас.