– Встану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из дверей в ворота, в чистое поле; стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо…

С первыми словами заговора дым перестал колебаться и стал подниматься вверх ровным белесым столбом. Пока Фёдор читал, дым становился все более прозрачным, по окончании превратившись в ровный столб прозрачного марева, через которое виделся не стоящий за ним дом, а темный лес, освещенный мерцающим светом костра.

Фёдор медленно пошел вокруг жаровни, и, в зависимости от точки наблюдения, изображение стало меняться, будто он смотрел через прозрачный столб в другое пространство. Появился большой камень, на котором лежал связанный человек. Рядом с ним стоял высокий седобородый старик, который, судя по шевелящимся губам, нараспев произносил какие-то неслышимые слова или обращения. Затем старик наклонился к лежащему и одним движением ножа перерезал ему горло. Кровь хлынула на камень. Фёдор переместился еще на несколько шагов в сторону, чтобы увидеть, что было рядом с этим камнем. Через марево стал виден темный столб идола. Фёдор замер, пытаясь разглядеть подробности. В этот момент глаза идола стали светиться фиолетовым светом, и он стал приближаться. Раздалось громкое шипение. Прыгнув навстречу, Фёдор пинком ноги сбил жаровню. Разлетевшиеся угли и травы разом пыхнули вверх клубом белого дыма, и изображение исчезло. Шипение, однако, осталось. В нем стали понятны отдельные слова: «Мой, мой… Иди с-сюда…»

Подул ветер, и вокруг деревни разом загомонили вороны. Фёдор развернулся на звук, рядом с ним припал к земле в готовности к атаке призрачный Честер.

– Появись! – голос парня стал низким и напевным. – Я приказываю явиться.

– Пос-с-сже… – прошипел голос, и внезапно ветер стих, замолкли вороны – и все разом затихло.

– Иди ко мне! – повторил Фёдор с нажимом. Однако ответом ему была лишь тишина.

Честер развернулся к калитке и опять замахал хвостом. Фёдор опустил на глаз хрустальный окуляр и разглядел стоящего в проходе уже известного ему домового. Тот, поняв, что его заметили, кивнул, потом расстроено пожал плечами и, повернувшись, медленно пошел по улице к своему дому.

Староста ждал на пороге своего дома.

– Ну как, Фёдор, есть новости?

– Есть, Алексей Михайлович. Нам бы пообщаться.

– Ну, пойдем тогда в дом. Мы тебя покормим, а ты нам расскажешь.

После простой, но сытной трапезы все трое, староста, Фёдор и ротмистр, вышли во двор и сели рядом с крыльцом. Староста раскурил трубку, а ротмистр привалился плечом к своему «Руссо-Балту» и достал кулек с семечками.

– Ну, рассказывай, Фёдор, смог победить чудище?

– Пока нет, сбежало. Но вот узнать, что же там такое, я смог. Вы знаете, что раньше было на месте Великодворья?

– Ничего особенного – лес да речка болотистая. Старики говорили, что в голодные годы собирались всей деревней и копали там канавы от реки в лес. В них вода была чистая, рыба из реки туда заходила. Потом канавы перекрывали и рыбу вычерпывали.

– Да, овраги эти я там видел. Но дело не в них. Судя по всему, совсем в давние времена, еще до христианства, там капище стояло, жертвы там приносили человеческие. В капище же демон обитал и этим питался.

– Вот час от часу не легче. А почему лет пять, как Тихомиров там поселился, ничего не происходило? Почему сразу не началось, как там люди поселились?

– Капища того давно нет, а земля помнит. И кто-то кровь там пролил. Вот демон и вернулся. Посчитал, что опять это его место стало.

– То есть это не кикимора… или как ты это называл?

– Кикимора там тоже есть. Я слышал ее, прям в точь как Фрол Титыч описывал. Они там вдвоем сидят, и она у демона на побегушках. Это существа разного плана. Кикимора – эфирного, а демон – астрального.