А бремя страсти не снести
Ни чистым ангелам, ни нечисти.
Мы видим станции в пути
По этой Via Dolorosa,
Где скорби протянулась нить.
И мы отходим от наркоза
И только начинаем жить.
«Листок, что от ветки на Марьиной роще…»
Листок, что от ветки на Марьиной роще
В роддоме явился на свет,
Летает по свету: то стонет, то ропщет,
То бедам готовит ответ.
Пусть будет их сотня, хоть чёрная стая,
Хоть пеплом забьёт небосвод,
Листок пригождается, где обитает,
Где русский прижился народ.
Листок, он не сдохнет – хоть толстый, хоть тощий,
Пусть Ирод ведёт хоровод,
Листок, что родился на Марьиной роще,
Весь высохнет, но не умрёт.
«Зреет год, как помидор…»
Зреет год, как помидор,
После Пасхи плод весомей.
Календарь, до этих пор
Тощий, тянет на два тома.
Повернётся нужным боком
К солнцу – и почти созрел.
Но до истеченья срока
Годности как будто цел
Целый год, и жизнь, и вечность
Без уныния и страха,
Как Сын Человеческий
В Пасху.
«Когда он шёл к Ершалаиму…»
Когда он шёл к Ершалаиму,
Клонились ветви от листвы.
Гонимые – всегда гонимы,
Не защититься от молвы,
Хулы, хвалы, дурного слова,
Скрижалей, каменных на вид.
Он шёл, клонились ветви снова
Как извинения обид,
Прошедших, будущих, всегдашних.
С трудом даётся каждый шаг.
Мне от увиденного страшно,
От страха прячусь средь бумаг.
Но как ни комбинируй строфы,
Под форму подгоняя суть,
В конце пути всегда Голгофа,
И будет пройден скорбный путь.
«Будь академик или князь…»
Купите полную версию книги и продолжайте чтение
Купить полную книгу