Робот какой-то стал, а не человек.

Первым делом проверяю все документы, в которых когда-либо упомянуто о том, что у меня есть ребенок. С рабочего стола на компьютере удаляю фото Ксюши, ставлю вместо него синий фон. На всякий случай чищу списки на новогодние подарки за прошлые годы. И вообще все, до чего могу дотянуться.

Не думаю, что Лукьянов будет интересоваться моей личной жизнью, но все же я хочу уничтожить даже самый маленький шанс на его встречу с Ксюшей.

Если узнает, буду отрицать, что дочка от него. У нас секс был давно и всего один раз. За прошедшие годы я вполне могла встретить мужчину и забеременеть от него. Даже замуж могла бы успеть сходить.

Лукьянов вот был женат, как рассказывала Лена.

Радуюсь, когда Мирослав уезжает по делам. Он бросает мне на стол кучу работы, просит подготовить все к завтрашнему дню. Его общение со мной чисто деловое и я немного успокаиваюсь.

Угрозы нет. Он давно забыл обо мне и его я интересую лишь как сотрудник.

Значит я вполне могу отработать треклятый месяц и за это время найти себе хоть какое-то место. Вряд ли такое хорошее, как тут, но хотя бы что-то на первое время.

Да и деньги будут нелишними.

Хотелось бы бросить их Лукьянову в лицо и уйти с гордо поднятой головой. Но мать-одиночка со съемным жильем себе такого позволить не может.

К концу дня успокаиваюсь окончательно.

Не я первая, не я последняя, кого бросили.

Хватит делать из этого трагедию.

Почти у каждой женщины есть своя печальная история в прошлом.

Да, она причинила мне много боли, но вместе с тем приподнесла самый прекрасный подарок в мире – мою доченьку. Ксюша – мой светлый лучик, мамина радость.

После окончания работы спешу за дочкой в садик. Очень волнуюсь, как прошел ее первый день, как новая воспитательница.

– Она мне не нравится, – заявляет Ксюша в раздевалке. Сидит у шкафа на стульчике, дуется. – Она заставляла меня пить молоко, а я не люблю!

– Я поговорю со Светланой Михайловной об этом. Видимо, ее никто не предупредил.

– И она не разрешает съезжать с большой горки на площадке, – продолжает ворчать Ксюша, – а Татьяна Петровна разрешала.

– Ну тут я ничего сделать не смогу, – развожу руками.

– Идем смотреть, как там Лапуся? – Хоть это должно поднять настроение моей маленькой ворчунье.

Достаю из шкафчика уличные сандалии и платье, передаю Ксюше. Она переодевается и вприпрыжку бежит домой. Я едва успеваю за ней.

По дороге заходим в магазин за продуктами, потом в зоомагазин, где я покупаю корм, лоток, наполнитель и шампунь от блох. Сегодня у нашей кошечки намечаются процедуры.

В ветеринарку нас записали только на завтра.

Котенок встречает нас у самой двери ванной. Лапуся переминается на лапках и виляет хвостиком, мяукает тонко.

– Мама, мамочка, ну давай ее оставим. Я буду всегда послушной, хочешь?

– Очень, – улыбаюсь дочке, – но вряд ли это сработает. Давай так, я хотя бы поспрашиваю во дворе и если никто не отзовется, мы оставим ее себе.

– Хорошо, – Ксюша сжимает детские кулачки.

– Назовем Лапочка, да?

– Лапуся, – с обожанием тянет дочурка.

Мы быстро перекусываем вчерашним супом и начинаем возиться с котенком. Я мою, Ксюша активно помогает – держит дождик, бегает за полотенцем, подсовывает Лапусе кусочки сухого корма.

Кошечка не теряется и делится своим кошачьим настроением с нами обеими. Вылизывает руки, лицо, ластится. Кажется, я влюбилась в нее не меньше дочки и сама уже не хочу никому ее отдавать.

Домашние заботы почти заставляют меня выбросить Лукьянова из головы.

Почти.

Я то и дело смотрю на милое личико моей девочки, ловя их схожесть. У меня не было фото Мирослава, поэтому его черты в памяти немного затерлись, зато теперь они снова в моей голове.