Охнув и пробормотав: «Что-то тут холодновато, надо бы погреть кости…», Профсоюзный босс ушёл.

– Ну вот, а мы на пары идти хотели… – протянул Студент.

– Да зачем это нужно?! Какая польза от этого жёлтого профсоюза, что мы должны переписывать его имущество? – возмущённым тоном спросил Агис.

– Не кипятись, Владимиров, мы не в том положении, чтобы что-то тут диктовать. Бери ведомость, начнём, пожалуй, с мебелью. – Девушка сразу взяла ситуацию в свои руки.

– А ты почему раскомандовалась? – попытался было возразить ей Агис, но между ними встал Студент.

– Давайте не будем ссориться, иначе мы точно до вечера не управимся.

Это помогло разрядить обстановку.

– Ну хорошо, я своё уже откомандовал там, в подвалах. Ваш черёд, мадам… – издевательским тоном сказал Владимиров, сев за стол с искомой ведомостью.

– Спасибо. Раз несогласных больше нет – Девушка обвела всех собравшихся взглядом – приступим. Владимиров, ты возьмёшься за мебель, Студент – за бумаги, Ленка – за оборудование, я же займусь самым важным…

– И чем же, позволь поинтересоваться? – спросила Ленка.

– Фи-нан-са-ми, Ленка, финансами. Вряд ли наш достопочтенный Профсоюзный босс оставил какие-то важные бумаги, но что-то в любом случае должно найтись. Невозможно сокрыть всё.

– Ты что-то подозреваешь? – Студент не был озадачен или удивлён, наоборот, чувствовалось, что он нашёл родственную душу.

– Подозреваю…

Университетское радио гордо запело:

– Знакомая песня… – пробурчал Студент.

– Ты её когда-то слышал? – спросила Девушка.

– Угу. Её написали во время мятежа X корпуса… – ещё тише ответил он, бросив тревожный взгляд на Агиса. Тот, к счастью, не услышал. Тогда он продолжил:

– Республиканские власти боялись расширения волнений – оно и понятно, для этого были веские причины – поэтому распорядилось начать широкую агитационную кампанию с целью сплочения нации, пропаганды общности всех народов и народностей в единое государство. Тогда, в числе прочего, написали и эту песню. Помогло не особо.

– Знакомая ситуация, не правда ли?

– Ты про нынешнюю нашу пропаганду?

– Естественно. Ты думаешь, в протекторатах это работает? Фактически нет, и кто знает, какие процессы идут там, за стенами генерал-губернаторских дворцов и политотделов («политическими отделами» называли управления КГБ)?

– Считаешь, что адмирал по этому забегал? Сначала сорвался в протектораты, теперь сюда внезапно едет. Мы находим портреты старой профессуры, в подвалах расставляют стрелков НКПС, Профсоюзному боссу внезапно понадобилось инвентаризацию проводить, а «активистов» загребли на актив. Тебе не кажется, что неясностей слишком много накапливается?

– И то, что мы все познакомились – тоже? – с лёгкой иронией спросила она.

Студент стушевался, не зная, как ответить.

– Да ладно, конечно эта активность неспроста. У нас поговаривают – полуслухами-полунамёками, правда, – что в Западном были какие-то открытые националистические волнения. Этого не было за всё время существования системы протекторатов – ну, вру, было, но не так массово. Говорили, что выступали за автономию, за восстановление гарантированных им при присоединении к Республике прав… но не только за это – вроде, за сецессию тоже.

– Главный чекист прав – что-то не так… Но нас это не должно волновать, по идее – сейчас надо с этим разобраться, а то Профсоюзный босс точно из взносов вычтет. Давай не будем отвлекаться.