– Было бы что плохое, уже бы позвонили.

– И всё-таки…

– Как скажете, Константин Иванович, вы начальник! – деланно зевнул полковник.

– Не ерничай, Миша. Тебе это совсем не к лицу. Кстати, а где мой племянник? – неожиданно спросил генерал.

– Сам не понимаю, куда пропал. Звоню-звоню, но никто не отвечает.

– Загулял, видно. Здесь такие дела творятся, а он…

– Представляю, как он переживать будет, когда узнает… На проводе ваша супруга, Константин Иванович, – провозгласил он торжественно, протянул трубку и вежливо спросил: – Я могу быть свободным?

– Иди, шут гороховый, – с улыбкой подтолкнул его генерал. – Слушаю, дорогая! Как там мой «крестник»?..

Буквально на цыпочках Рокотов-старший подошёл к дверям, вышел и плотно прикрыл их за собой…

Майор Воронов, получив задание Богомолова, первым делом обратился в обычную кассу «Аэрофлота», где с удивлением обнаружил, что билеты есть только на рейсы в конце недели: именно в эти дни в Омске проходит какое-то совещание нефтегазовых корпораций, и все рейсы в этом направлении забиты до отказа. Это Воронова никак не устраивало. И он решил использовать своё служебное положение.

Для командировки его снабдили серьёзным документом руководства ФСБ, гласившим:

«Всем службам Министерства обороны, Главам администраций Омска и Омской области. Оказывать всяческое содействие майору Воронову, выполняющему важное государственное задание. Все расходы, связанные с оказанием содействия, списать за счёт внутренних резервов».

Недолго думая, он связался с руководством военно-транспортной авиации и попросил переправить его в нужную воинскую часть, расположенную в Омской области. Сначала его попытались «футболить» по инстанциям, но когда прочитали «грозную бумагу», посчитали, что гораздо разумнее «оказать ему содействие». Со всей возможной в такой ситуации любезностью Воронову сказали, что улететь он может даже сегодняшней ночью. Правда, предупредили, что с комфортом на этом транспортном самолёте не шибко.

О комфорте заговорили в надежде услышать его отказ. Воронов едва не рассмеялся на эту бесхитростную уловку: как бывший десантник, он столько раз летал на транспортных самолетах, что и сосчитать трудно.

Тепло попрощавшись со своей любимой супругой Ланочкой, Андрей поцеловал на прощанье сына и отправился в Кубинку, откуда в далекую Сибирь вылетал транспортный Ил-28.

Когда он приехал на военный аэропорт в Кубинку, самолёт уже был загружен: в грузовом отсеке едва ли не под завязку были уложены какие-то ящики, тщательно укреплённые специальными такелажными тросами.

Поднявшись по довольно шаткому сооружению, называемому, видно в насмешку, трапом, Андрей вошёл внутрь самолета, сунул под крепления свой чемодан, преодолел ещё одну лесенку и оказался в пассажирском отсеке, рассчитанном на три, максимум на четыре человека. Во всяком случае, стационарных металлических авиакресел там было всего три. Еще имелось дополнительное откидное, как в кинотеатрах.

Когда Воронов вошёл в отсек, там уже находилось пять человек: кроме вышеописанных четырех посадочных мест, пятый уселся на каком-то деревянном ящике, в буквальном смысле втиснутом в это тесное пространство. Чтобы поставить ещё какой-нибудь ящик, и мечтать не приходилось. Только теперь Воронов понял хитрую усмешку подполковника ВТА, не обещавшего комфорт. Придраться было не к чему: все в пассажирском отсеке были военные, да к тому же каждый из них был выше его званием. Трое – сидевшие в креслах – полковники, и двое – подполковники. Тот, что устроился на ящике, был примерно одного возраста с Вороновым. При его появлении все не очень ласково взглянули на него: Андрей догадался почему – он был в гражданской одежде.