– Мамочка! – спустя какое-то время услышала она голос Кати и заметила, как требовательно задергалась дверная ручка.

Вскочив с места, она быстро сбросила халат и буквально нырнула в наполненную паром кабину. Дернувшись от капель горячей воды, она лихорадочно стала крутить краны, смочила лицо и волосы и вышла из кабины, набросив полотенце.

– Что случилось, дорогая? – приоткрыла она дверь.

– Это снова дядя Костя, – протянула ей трубку Катя. – Он приглашает меня к Олегу в гости. Держи!

– Да, – ответила она под пристальным взглядом дочери.

– Извини… Я не сдержался… Вчера не взял твой номер, а оказалось, его и Локтионовы не знают. Память на входящие звонки в Надином аппарате только на десять номеров, сразу не записала… Мы с утра как на иголках, я за тебя поручился, а сказать людям нечего… Ты ведь никогда долго не спала по утрам…

– Да, но ты забыл о разнице во времени. Я стараюсь жить по привычным часам. Скоро возвращаться и не имеет смысла перестраиваться.

– Прости, я совсем забыл, – Костя выдержал паузу. – Я пообещал Кате, что отвезу ее к Олегу. Через час пришлю за вами Малинина.

– Не волнуйся, – успокоила Анна. – Я помню дорогу, и подвезти нас есть кому. Там есть телефон?

– Конечно. Пиши…

– Спасибо. До свидания.

– Подожди…

– Костя, прости, пожалуйста, но Катя меня из душа вытащила, – Анна и вправду чувствовала, что начинает замерзать.

– …Хорошо. До свидания.

Спустя час Анна с Катей ехали по заснеженной дороге к загородному дому Крылова.

Костя сидел, откинувшись в кресле, и, не мигая, смотрел на монитор: «Артюхин Владимир Анатольевич». Надпись с указанием фамилии хозяина квартиры, по которому значился телефонный номер и с которого звонила Анна, высветилась на экране минут пятнадцать назад.

«Все те же фамилии. Бесконечная история, банк „Империал“, – вспомнились ему слова рекламного ролика. – И вы, Анна Николаевна, абсолютно правы: за три года ничего не изменилось».

Не отрывая глаз от монитора, он поднял трубку зазвонившего телефона:

– Костя, ты у нас вчера забыл кое-что, заедешь после работы? – чувствовалось, что в сравнении с утренним разговором голос Локтионова звучал гораздо спокойнее.

– Все гости добрались благополучно? – на всякий случай уточнил Крылов, предполагая, что не ошибается в причине смены настроения у друга.

– Да, все в порядке. Так заглянешь вечерком?

– Не обещаю, Юрий, но постараюсь.

«Значит, с Романовым все в порядке, – повернув голову к окну, он раскачивался в кресле. – Если она живет у Артюхина в квартире, скорее всего, ее опекают его люди. Тот же Савицкий, – Крылов был прекрасно осведомлен, кто исполняет функции генерального директора „Nice Color“ во время долгого отсутствия хозяина. – Романов работал в одной связке с Артюхиным, соответственно знаком и с его правой рукой. Связаться друг с другом, не засветившись, они могли через Анну, по ее мобильнику…»

– Костя, все уже собрались. Тебя ждут, – заглянул в кабинет Хорин.

– Иду, – ответил он и, прихватив лежащую на столе папку, отправился в комнату для совещаний.

Стоя за ксероксом, Алина проводила его долгим взглядом, но погруженный в свои мысли шеф не удостоил ее вниманием. Наблюдая за выходящими из аппарата листами, она снова вернулась к вчерашней поездке за город…

С Константином Петровичем она познакомилась полгода назад, во время выезда с отцом на природу. Степан Геннадьевич Семчуков отозвался однажды на приглашение Крылова, ставшего к тому времени с легкой руки Хорина заядлым подводным охотником, и выехал вместе с клубом отдохнуть.

После памятной истории с бракованным телефонным аппаратом прошло почти три года, и за это время Крылов умудрился наладить личный контакт с не последним человеком в верхних эшелонах власти. Степан Геннадьевич обладал обширными связями, знал все ходы и подходы к нужным людям, а потому само по себе знакомство с ним было весьма и весьма ценным.