Попав в лоно церкви, ко всем верующим относились на основе абсолютного равенства. Они вместе молились перед одними и теми же освещенными свечами алтарями. Вместе они пели одни и те же священные гимны и вместе принимали участие в празднествах, которые ежегодно проводились двадцать пятого декабря в честь рождения Митры. Кроме того, они воздерживались от всякой работы в первый день недели, который даже сегодня называется Солнечным днем в честь великого Бога. И, наконец, когда они умерли, их уложили терпеливыми рядами в ожидании дня воскресения, когда добрые войдут в свою справедливую награду, а нечестивые будут брошены в вечный огонь.

Успех этих различных мистерий, широкое влияние митраизма среди римских солдат указывают на состояние, далекое от религиозного безразличия. Действительно, первые века империи были периодом беспокойных поисков чего-то, что могло бы удовлетворить эмоциональные потребности масс.

Но в начале 47 года нашей эры кое-что произошло. Небольшое судно отправилось из Финикии в город Перга, отправную точку сухопутного маршрута в Европу. Среди пассажиров были двое мужчин, не перегруженных багажом.

Их звали Павел и Варнава.

Они были евреями, но у одного из них был римский паспорт, и он хорошо разбирался в мудрости языческого мира.

Это было начало незабываемого путешествия.

Христианство вознамерилось завоевать весь мир.

Быстрое завоевание западного мира церковью иногда используется как доказательство того, что христианские идеи должны были иметь божественное происхождение. Не мое дело обсуждать этот вопрос, но я бы предположил, что ужасные условия, в которых вынуждено было жить большинство римлян, имели такое же отношение к успеху первых миссионеров, как и здравый смысл их послания.

До сих пор я показывал вам одну сторону римской картины – мир солдат, государственных деятелей, богатых людей – производителей и ученых, счастливых людей, которые жили в полной света и просветленной непринужденности на склонах Латеранского холма, или среди долин и холмов Кампании, или где – то вдоль Неаполитанского залива.

Но они были только частью истории.

Среди кишащих трущоб пригородов было мало достаточных свидетельств того обильного процветания, которое заставляло поэтов бредить о Тысячелетнем Царстве и вдохновляло ораторов сравнивать Октавиана с Юпитером.

Там, в бесконечных и унылых рядах переполненных и вонючих многоквартирных домов, жило огромное множество людей, для которых жизнь была просто непрерывным ощущением голода, пота и боли. Для этих мужчин и женщин чудесная история о простом плотнике в маленькой деревушке за морем, который добывал хлеб насущный трудом своих собственных рук, который любил бедных и угнетенных и который поэтому был убит его жестокими и хищными врагами, означала что-то очень реальное и осязаемое. Да, все они слышали о Митре, Исиде и Астарте. Но эти Боги были мертвы, и они умерли сотни и тысячи лет назад, и то, что люди знали о них, они знали только понаслышке от других людей, которые также умерли сотни и тысячи лет назад.

Иешуа из Назарета, с другой стороны, Христос, помазанник, как называли его греческие миссионеры, был на этой земле совсем недавно. Многие люди, жившие тогда, могли бы знать его, могли бы слушать его, если бы они случайно посетили южную Сирию во время правления императора Тиберия.

И были другие, пекарь на углу, торговец фруктами с соседней улицы, который в маленьком темном саду на Аппиевой дороге разговаривал с неким Петром, рыбаком из деревни Капернаум, который на самом деле был недалеко от горы Голгофа в тот ужасный послеполуденный час, когда Пророк был пригвожден к кресту солдатами римского наместника.