- Да я же специально сказала им, чтобы они нас обсуждали и ничего не боялись, - моему возмущению не было предела. - Представляешь, какой фурор произвела?

- Представляю. Да я и не против, - он откровенно потешался надо мною. - В смысле, я не против, что ты так сказала. Слушай, Женька, раз уж мы с тобой сейчас в одной лодке, ответишь мне на вопрос? Чего ты колючая такая? Нападала на меня, огрызалась? Вроде бы ничего, хорошая девушка!

Мы шагали по лесу бок о бок. Он держал мою руку в своей ладони. Понятно, чтобы не споткнулась или не отстала от него... Но зачем, зачем он гладил мою ладонь своим пальцем? Я теряла нить разговора, сосредоточившись на своих мурашках, ползущих по руке и дальше - на все мое тело, и непонятно каким образом проникающих в мой живот. Кто-то когда-то про бабочек в животе говорил? Ну откуда там бабочки? Это они - мурашки, просто стекаются в одну точку и трутся друг о друга!

И когда я поняла, что Саша что-то спрашивает, ответить смогла только глупое:

- А-А?

- Откуда, говорю, такое желание - с палатками в лес, да пешком? Есть же более... комфортный отдых!

- Ниоткуда. Не было у меня такого желания. Подруги подарили путёвку на день рождения.

- А ты не хотела?

- Я хотела телефон, потому что в тот день свой старый забыла в такси.

- И часто с тобой неприятности случаются?

- Да постоянно. И дня без них не проходит! А ты думаешь, почему у тебя наперекосяк в этом походе все пошло? Потому что я приношу несчастья.

Я пыталась шутить, но говорила и понимала, что примерно так все и есть на самом деле.

- Я в подобные суеверия не верю.

- Ну и зря! Вот смотри. Сегодня за один только единственный день меня чуть было не укусила змея. Потом медведь. Потом нога в дереве застряла. Маруська со мной не разговаривает. Ну и в целом, неприятности с походом...

- Ну, во-первых, это была не змея, а безобидный уж. Во-вторых, если медведь и был, то ведь вреда тебе он не причинил. В-третьих, ногу я тебе спас... Что там ещё по списку?

- От змеи спас. От медведя спас. От перелома спас. Пора тебе переквалифицироваться из инструктора в спасателя.

- А я согласен. Только в личного. В телохранителя. Но учти, что оплату буду брать не деньгами.

Разговор незаметно соскальзывал в опасную плоскость. И из шутливого грозился вот-вот стать пошлым.

- Саша, тебе сколько лет?

- Тридцать три. А что?

- А мне тридцать пять.

- Ну?

Большой палец его правой руки все также гладил мою ладонь, как будто я сказала что-то простое и очевидное, например, что трава зелёная или деревья высокие. Ведь он явно проявляет интерес. Понятно, что намекает просто на "переспать", но я не могу так, я привязываюсь, я привыкаю, я с каждой минутой все ярче чувствую это необъяснимое расположение, симпатию к нему. Несколько дней отдыха, пара ночей... и все. Ему большего и не надо. А я? Что-то подсказывало мне, что пара ночей с ним стоят всех, что у меня когда-либо были с другими. Я же страдать буду. Я же влюблюсь...

- Я не понял, Плащевская, в чем скрытый смысл? Ты хочешь сказать, что слишком взрослая для меня? Слишком опытная? Или старая?

- Я хочу сказать, что в силу своего возраста и пола несколько иначе отношусь к курортным романам, чем ты, например.

- С чего ты решила, что я предлагаю тебе курортный роман?

Вот козел! И правда, какой роман? Он просто на банальный перепихон намекает! Вырвала свою руку, остановилась, вдруг подумав, что зря поперлась этого гада от одиночества спасать. И ушла бы назад, да заблужусь, как пить дать, в темноте! Он было шагнул ближе, но я предостерегающе выставила между нами руки, открытыми ладонями к нему.