Наша внутренняя деятельность будет различной, в зависимости от того, какой внешней деятельностью мы заняты.

Согласно представлениям отечественной психологии, мышление как внутренняя деятельность, имеет орудийную природу: оно есть интериоризированная («вращенная») внешняя деятельность. Родившись в качестве внутренней деятельности, мышление становится основой для планирования внешней деятельности. Но и внешняя деятельность сохраняет своё влияние на деятельность внутреннюю: они постоянно друг на друга влияют и порождают одна другую.

Переживая, мы совершаем деятельность по осознаванию и осмыслению себя и происходящего и деятельность самоопределения в происходящем.

Мышление как особая внутренняя деятельность появляется всегда в связи с необходимостью решения определённой жизненной задачи: когда мы встречаемся с неким препятствием удовлетворению имеющейся потребности. Если потребности удовлетворяются мгновенно, то и необходимости в мышлении нет. При этом на характер мышления, на то, каким образом будет решаться задача, влияет то, как мы определим самих себя, какой выбор относительно себя и мира сделаем. Исходом этих деятельностей является рождение смысла.

Однако с рождением смысла переживание не исчезает, оно лишь меняет свою качественность. И вопрос смысла перед нами стоит не только в особых критических ситуациях, а вообще всегда: человек – «существо смысла». Вне переживания мы не осуществляем себя как личность, то есть собственно по-человечески. Другой вопрос, что в «обычной ситуации» мы можем отстраняться от выполнения внутренней деятельности по порождению смысла, поскольку в этом нет такой острой необходимости. А критические ситуации, в силу того, что переживаются как угрожающие жизненно важным ценностям, с наибольшей интенсивностью ставят перед этой необходимостью.

Однако мы знаем массу примеров того, что даже критические ситуации не побуждают к внутренней деятельности по проживанию своего опыта и его переосмыслению, зачастую происходит как раз противоположное: человек пуще прежнего отстраняется от неприятных для него чувств, и не производит работы по обретению личных смыслов.

Другими словами, внутренней деятельностью мы можем заниматься и вне критических ситуаций, также как не заниматься ею и в критической ситуации. Переживание выходит за рамки критических ситуаций, оно всеобъемлюще и пронизывает всю жизнь. Здравый смысл подсказывает, что иначе и быть не может, если переживание означает процесс жизни, а переживать – быть живым.

Переживание присутствует в любой деятельности: сама деятельность является проявлением того или иного качества переживания, его творческим исходом – переживание порождает ту или иную деятельность. Другими словами, внутренняя деятельность порождает и наполняет внешнюю: рождённый переживанием смысл приводит к принятию решения и в дальнейшем осуществляется в предметной деятельности, проявляется в том или ином поведении. Равным образом и «не рождённый смысл» проявляется в поведении.

Таким образом, «внутренняя деятельность по порождению смысла» является частным случаем переживания. Переживая, мы можем заниматься разной внутренней деятельностью: например, вникать в свои чувства, отношения, обстоятельства и порождать новые смыслы; или отстраняться, избегать, вынашивать планы отмщения, «думать о хорошем» и т. п. – и это будет нашим способом переживать: переживать «не переживая».

Следовательно, сама предметная деятельность и поведение являются не только порождением переживания, а его неотъемлемой составляющей, его «выразительной» ипостасью. Переживание раскрывается в поведении, как семя раскрывается в ростке.