Мне не терпелось, чтобы он начал хоть что‐то делать. Я хотела почувствовать на себе его руки, хотела, чтобы он коснулся меня между ног, чтобы вошел на всю длину, даря незабываемое наслаждение. Но Давид медлил, будто испытывал терпение, либо же продолжал любоваться мною. Я не видела и поворачиваться, чтобы проверить, не было никакого желания. И так ясно, что без внимания он меня не оставит. И буквально через несколько долгих секунд Коваль коснулся внутренней части моего бедра и принялся медленно вести вверх к промежности.

Мои трусики увлажнились, и я простонала, понимая, что сама готова оседлать его член, только бы он не мучил. Мне очень нужно кончить, и желательно от ласк Давида.

Его пальцы, слегка шершавые, дарили наслаждение, вызывали на коже мурашки и обещали сделать так, чтобы я громко стонала. Уже хотела податься назад, чтобы он понял, как моя плоть изнывает по его ласкам, когда он наконец‐то накрыл мои губки поверх трусиков. Я простонала, больно кусая губу.

— Тебя никто не услышит, можешь кричать.

— Лишу тебя такого удовольствия, — хрипло выдохнула я и охнула, когда он пальцем надавил на вход.

Черт, он точно издевается надо мной.

— Надеюсь, ты тугая и плотно обхватишь мой член.

Он второй рукой шлепнул меня по заднице, и я грудью практически рухнула на кровать, сосками едва касаясь покрывала.

Давид сильнее надавил пальцами и принялся потирать складочки через трусики, наверняка ощущая жар моего лона и влагу, которая намочила белье.

Как же хорошо в его руках, как жарко и одновременно сладко. Только бы это никогда не прекращалось.

Но будто кто‐то решил сыграть со мной злую шутку. Дверь в каюту открылась, и я услышала мужской голос.

— Коваль, прости. Ты нужен на десять минут.

Мне захотелось выругаться матом, хотя я этого не любила. Но какого черта он пришел так не вовремя? Мне даже было плевать, что он застал меня в таком виде. Все равно не узнает, кто я. Да и занавес из моих волос сделал свое дело, моего лица совсем не было видно.

— Я тебя вместе с начальником уволю, идиот. Вышел из каюты!

А вот это было неожиданно и приятно. Неужели переживает за мое эмоциональное состояние? Или просто не хочет, чтобы кто‐то знал о его любовных похождениях? Точно, у него ведь жена имеется, и он явно скрывает от нее свои измены. Я мысленно хохотнула и рухнула всем телом на кровать.

Причина гнева определена. И это точно не из‐за ревности.

— Прости, я ему морду набью за то, что зашел без стука.

Я грустно улыбнулась и, повернувшись к мужчине, негромко произнесла:

— Не волнуйся. Я всего лишь на одну ночь.

3. Глава 2

Думать о том, что сказала Яна, не было времени.

Поправив член в штанах, залпом опрокинул в себя виски и, со стуком отставив стакан на тумбочку, вышел из каюты.

Дима стоял на палубе. Я схватил его за горло и пригвоздил к стене, желая задушить урода.

— Ты какого черта заходишь без стука? — прорычал я, крепче сжимая горло и едва сдерживаясь, чтобы не перегнуть палку, хотя очень хотелось.

— Коваль, ты чего?

— Я тебя спрашиваю! Забыл, кто здесь главный?

— Я… не забыл, не забыл. Пусти.

И я отпустил. Сильнее вжал в стену и отпустил, отходя к леерам.

— Какого черта тебе надо?

— Там Закланский, он хотел с тобой встретиться.

Я обернулся и, прищурившись, зло усмехнулся.

— Ты серьезно? Из‐за этого мне помешал?

— Он требует тебя. Срочно. Я не знаю почему.

— Здесь только я могу требовать! — прорычал я, сжимая железные прутья. — Чтобы это было в последний раз.

Развернулся и только хотел скрыться в каюте, как Дима произнес:

— Так а что делать?

Я обернулся, зло посмотрел на него, выплюнув:

— Пусть ждет.