- Алан, я думаю, что они поняли твою мысль, - неожиданно говорит Умар, - Больше этой оплошности не будет…

- ОПЛОШНОСТИ?! ОНА МОГЛА СЕБЕ ЧТО-ТО СЛОМАТЬ!

- Угомонись, ты ребенка пугаешь.

Вот черт! Кукушка! Только в этот момент я, так глубоко затянутая в пучину прошлого, вырываюсь из него и вспоминаю о Тае. Как стыдно…да, мне дико плохо, но это все равно не оправдание! Надо встать! Давай!

Буквально приложив все свои силы я поднимаюсь. Тяжело. Я не знаю, чем я там надышалась, но что-то мне совсем «не очень», если честно…голова кружится, желудок скрутило, как после наркоза. За девочку свою дико волнуюсь...Как она там? Небось перепугалась вся, бедная...

- Что такое, малышка? - вдруг слышу продолжение разговора, потом короткую паузу, и тихий смешок, - Неужели? Совсем не боишься его?

Опа. Это удивительно. Я на миг замираю, но сердце успокаивается, дальше ведь слышу смех Таи. Боже…она действительно не боится?! Обалдеть...Он орет, как полоумный, а ей хоть бы хны? Почему? Пока не знаю, но хорошо хоть Алан успокаивается, правда рычит сквозь зубы:

- Как тебе повезло, твою мать. Свалил с моих глаз.

Дальше я не прислушиваюсь, и ежу понятно, что выполнит. Вместо этого концентрируюсь на том, чтобы встать, и на том, что происходит с моим ребенком.

А происходит последнее «из ряда вон». Она смотрит мультик! Свой любимый. Про странного, синего инопланетянина.

Ох, боже, может я все-таки умерла? Нет, тогда бы больно не было, а мне еще как больно! Зато на ногах. Могу ходить. Почти быстро. Добираюсь до двери аккуратно, чтобы не вредить своей бедной голове, а потом открываю ее, чтобы окончательно офигеть.

Сначала дико щурюсь от яркого света, а когда глаза привыкают, это и происходит. Да и как иначе? Картина то маслом.

Двое бугаев сидят на одной стороне салона, а Алан, Умар и Тая на другой. Девочка рядом с преданным охранником, уплетает сэндвич за обе щеки и тыкает экран. Тыкала, если точно. Стоит ей меня увидеть, как глазки загораются, она ловко спрыгивает с сидения и несется, чтобы через миг врезаться в ноги. Я пошатываюсь, но стою, правда держусь за стенку — ничего страшного. Улыбаюсь зато, зато выдыхаю с облегчением. Здесь. Она здесь…со мной.

- Малышка моя…

Присаживаюсь, и Тая тут же обхватывает мою шею. Надо ее поднять, чтобы не пугать, но я не могу. Черт…

- Тая, а покажи мне еще раз, что за пришелец тут самый злой? - говорит Умар, которому я так безмерно благодарна.

Знает ведь. Смотрю в глаза — понимаю сразу. Наверно проходил через такое состояние? Да сто процентов. Киваю ему, одними губами говоря «спасибо», он слегка улыбается, но тут же опускает глаза на экран. Мой маленький ураган, который до странного быстро здесь почувствовал себя в «своей тарелке» уже сидит рядом и тыкает в огромного «злодея» пальчиком.

На меня же пристально смотрит другой «большой бармалей». Мой личный. И ведь правда пристально! Рассматривает каждый участок тела, потом впивается в глаза, а словно в душу.

Черт!

Я вздыхаю, что тут уже поделаешь? Остается только плестись к сидению и занимать место рядом. А мне не хочется — бежать хочу. Готова даже прыгнуть с парящего на безумной высоте самолета, лишь бы не чувствовать чертову вишню.

Только вот она решает иначе. Стоит мне занять место, как тут же окутывает плотным коконом, вторгается в личное пространство, ставит свою метку.

Да боже! Прекрати! Будто на этом борту кто-то не в курсе! Зло смотрю и транслирую свое отношение, Алан щурится. Ну…собственно, здравствуй, старая, добрая подруга-Противостояние. Ни он, ни тем более я, не уступаем. Проходит минута, две, три, кислород горит все больше, трещит так, что я это слышу будто на самом деле, а хрен тебе. Не собираюсь я уступать и глаза прятать! Забудь!