В разгар дня у ямы снова появился стражник. Я напрягся: обычно он появлялся только утром и вечером. Воин спустил в яму не очень толстое бревно с зарубками.

– Яу тлапак! – бросил он.

Лезь наверх. Я осторожно подошел к бревну. Астек крепко держал верхний конец, и я принялся карабкаться. Подняться удалось с первого раза, и я почему-то очень обрадовался этому. Почувствовал, что это добрый знак…

Меня вывели во двор, где собралась уже приличная толпа. Все астеки – явно знатные воины. Я плохо разбирался в их символике, но аристократа определить легко. Некоторые были одеты в плотные «комбинезоны»: черные, синие или желтые с «ягуаровыми» пятнами. Меня подвели к вкопанному в землю столбу, поставили спиной, завели руки – и крепко привязали.

Я запаниковал. Будут допрашивать?

Макуильмалиналли, кстати, был среди прочих. Тоже нарядный. Веселый. Он о чем-то оживленно общался с соседями, даже не глядя в мою сторону. Лишь, когда все подготовительные работы завершились, родич уэйтлатоани посмотрел на меня. Улыбнулся краем рта. Подошел.

– Тлатекуини! – коротко скомандовал он, не отрывая от меня взгляда, и протянул руку в сторону.

Нож! Чего он хочет?

Стражник моментально вынул из-за пояса тумбажный (тумбажный!) нож и вложил его в руку вельможи. Пятая Трава подошел ко мне вплотную… и ухватился свободной рукой за рубаху. Грязную, затасканную.

Взмах – и одежда легко распоролась надвое. Еще взмах, еще – лоскуты моей рубахи падали на землю. Астеки зацокали – не ожидали, видимо, что у калеки окажется такая развитая мускулатура. А я тренировок не прекращал. В пути из Четландии было не до этого, но в Эхутле снова активно занялся физухой… Видимо, чтобы удивить астекских воинов.

А Макуильмалиналли не останавливался. Нож нацелился на набедренную повязку (я пытался создать что-то вроде нормальных трусов, но выходило не очень). Острое лезвие прижималось к телу – и меня пронизывал холодный ужас.

В итоге я оказался совершенно голым. Крайне неприятное ощущение. Десяток мужиков спокойно разглядывали меня, а я же не мог оторвать взгляда от ножа. Когда Пятая Трава вернул его стражнику – даже не смог сдержать вздоха облегчения. И, видимо, поэтому проглядел следующее движение.

Черт его знает, как в левой ладони вельможи появилась колючка агавы. Но внезапно тот подшагнул и схватил меня за член. Прямо рукой! Схватил, не смущаясь, и потянул! А потом с размаху воткнул шип прямо в него. Прямо в мой хрен! По самую «шляпку»!

Я заверещал и задергался, как недорезанная свинья! Забыв о каком-либо лице. Заверещал больше от страха, чем от боли. Как?! Как такое вообще можно сделать!

– Нет! Отпустите! – завопил я, а тут еще и волна боли накрыла. – Ааааа!

Макуильмалиналли смотрел на меня, кривя лицо. Видимо, не такой реакции он ждал от владыки. Но мне было плевать! Мне больно и страшно! Ужасно больно и невыносимо страшно! Если бы он мне нож в пузо засадил, я бы так не испугался. Но он проткнул мой член! Мое самое естество…

Астек снова потянулся к паховой области. В ужасе я забился еще сильнее.

– Амо! Амо! – закричал я на науатле, наивно надеясь остановить царского родича.

В ответ почти сразу получил мощную затрещину по лицу. Это было сильнее, чем прошлый удар маки. Боль вспыхнула и расцвела ядерным взрывом в моей голове. Я снова заскулил, а ловкая рука астека уже выдернула колючку из члена. Из паховой области обильно потекла кровь.

Я перестал дергаться. Голова моя повисла и только подрагивала от всхлипов, между которыми я тихо просил их остановиться – на всех языках, которые успели поместиться в моей голове.

Только это был еще не конец. Нож снова оказался в руке Пятой Травы, и тот легким движением полосанул им по моему правому боку.