Меч уже давно зажат в руке. Прижавшись к стене перемычки, на мгновение закрыл глаза и выскочил в коридор. Я дотянул почти до последнего, потому что сразу же, как только я появился в коридоре, передо мной оказалось ошарашенное лицо эльфа, точнее, надо мной, длинноухие все выше среднестатистического человека.

 Реакция не подвела, и меч вошёл в тело, совершенно не встретив никакого сопротивления. Он открыл рот в немом крике и начал заваливаться прямо на меня. Вот только я не обращал на него внимания. Вырвав из груди уже мёртвого эльфа меч, я шагнул к следующему, на ходу вытаскивая кинжал.

Мимо меня пронёсся Вольф, схватившись с третьим, сориентировавшимся быстрее всех и уже выхватившим меч. Оскалившись, я метнул кинжал, надеясь, что расстояния хватит, чтобы выпущенное из руки оружие повернулось лезвием к цели, а не перевернулось рукояткой вперёд. Кинжал нашёл свою цель, вот только не ту, на которую я рассчитывал.

Олия, видя, что её длинноухому некуда деться, успела качнуться так, чтобы закрыть его собой. Разница в росте сыграла своё дело: кинжал, нацеленный в грудь эльфу, вошёл точно в горло моей жены. Она умерла не сразу. Ещё успела ощутить, как эльф, схватив её за плечо, просто откинул в сторону лёгкое тело молодой женщины, как она отлетела к стене коридора, сильно ударилась и упала возле неё, уже мёртвой.

Не так я представлял себе гибель Олии. Но думать об этом мне было некогда, выпад Олии лишил эльфа малейшего преимущества. Он просто не успевал обнажить оружие, а я не собирался давать ему такого повода.

Я не рыцарь и вступать в честную схватку с заведомо более сильным противником на равных условиях – это не ко мне. Поэтому в тот момент, когда его рука отточенным движением выхватила из ножен меч, мой клинок уже входил в его тело.

Вот в этот раз я заметил небольшое сопротивление, наверное, активировалась личная защита, но у меня-то был необычный меч. Нет, скорее всего, если бы защита была более совершенная, а не массового производства, то камни Тавидия не справились бы сразу с ней, но кто пошлёт в разведку с возможными диверсиями, кого-то, кто может позволить себе личную индивидуальную защиту? Правильно, никто.

Камни вспыхнули, и на лице эльфа презрительная ухмылка сменилась удивление. Он тоже не думал, что в погоню за ними пойдёт кто-то, у кого может быть подобное оружие.

От моего выхода в коридор и до того момента, когда я вытащил меч из груди мёртвого соперника, предварительно повернув его в ране, как ключ в замке, прошло меньше минуты.

Развернувшись, я нашёл взглядом Вольфа, но тот пока довольно успешно противостоял своему противнику. Тогда я поискал последнего. Моему удивлению не было предела, когда я увидел, как тщедушный пленник, подхватив цепь, которую выпустил из рук его надсмотрщик, чтобы бежать товарищам на помощь, использовал её в качестве удавки.

Повиснув на эльфе, которому едва доставал макушкой до подбородка, он пытался задушить того цепью, которую набросил на шею длинноухому. Силы были явно неравны, и полузадушенный эльф умудрился схватить пленника за шиворот, и швырнуть его через голову, тем самым убирая цепь от своей шеи.

 Пленник упал на спину и глухо застонал, но я был уже рядом с его конвоиром. Эльф дёрнулся и, можно сказать, что сам напоролся на меч. В этот момент и Вольф расправился со своим соперником. Вытерев кровь с лезвия одеждой длинноухого, прирезанного мною последним, я подошёл к стене, где лежало тело Олии. Смертельный туман уже начал заволакивать её глаза.

– Не так я хотел, чтобы ты умерла, но, наверное, так даже лучше, – прошептал я, протянув руку и прикрывая её открытые глаза, устремлённые на того, ради кого она предала собственную сущность.