! Можно чётко сказать лишь то, что нужно отказаться от смешения уместного и хорошего и неуместного и плохого, вывести это за рамки морально-этических и религиозных категорий и оценок. Если вор один на тысячу, то он, вероятно, даже полезен, т.к. изымает у людей материальные излишки и мешает им «спать на ходу», заставляя следить за собой и развиваться. Но очевидно, что если воровать станут все, то такому обществу «крышка»! Значит, здесь дело в количестве и активности «зла». В небольших, гомеопатических дозах оно полезно, как противоядие против ещё большего зла деградации, в больших же дозах – смертельно!

10. Неумение следовать «потребительскому Дао». Действовать и в т.ч. потреблять уместно – это и есть следовать Дао, т.е. соответственно, гармонично и резонансно течению мировых трендов и процессов. Но чтобы грамотно следовать Дао, нужно уметь видеть и чувствовать (чуять) его «разведпризнаки». Здесь требуется внимательность, чувствительность и прозорливость. Истинный мастер потребления – это вовсе не «тонущий в роскоши» (т.е. потребительской самоэксплуатации) олигарх или разжиревший от излишеств обжора похожий на Бога Хотея, а скорее хитроумный даос, умеющий оказываться в нужном месте в нужное время и брать самое лучшее, полезное, уместное и необходимое.Наши плотные и тонкие тела имеют полное право на потребление всего себе необходимого. Кривая и тощая морковка неугодна не только нам, но и Богу. Богу угодны не хилые, больные и голодные, а здоровые и весёлые морковки, ведь только такие особи могут успешно эволюционировать и развиваться.Следовательно, аскетизм, в т.ч. и религиозный часто дар лукавого паразита, мешающего нашей эволюции. Образы «задроченного» духовными практиками аскета или монаха-мазохиста в веригах на кровоточащей плоти – это ловушки на путях духовного развития и позорная антиреклама тех религиозных сект, где это практикуется. Порой для развития некоторых состояний, навыков, умений и процессов требуется не просто изобилие, но и роскошь. Хотя и аскетизм порой тоже вполне уместен, особенно когда он развивается на фоне или ради процветания чего-то иного. Так гигант мысли аскетичен в сексе, практик – в теоретизировании, теоретик – в практической деятельности и т. п. В общем, любитель роскоши зачастую не более грешен, чем аскет. Хотя нас такой морали, увы, не учили, готовя из нас «рабочих муравьёв» глобального человейника (термин А. Зиновьева). Тем не менее, неумение потреблять, отсутствие потребительской культуры – грех отнюдь не меньший, чем обжорство или сексуальная распущенность. Многие «аскеты» и «монахи» – это те же обжоры и развратники, но наизнанку, со знаком минус. В общем, те ещё мрако- и морокобесы!

11. Неумение видеть, чувствовать, предчувствовать и различать «разведпризнаки» различных потребительских ситуаций. В чём-то это сродни искусству Ходжи Насреддина, умевшего хорошо видеть, предвидеть, различать социальные ситуации и людей. И ещё выражать свою интуицию словом и делом. Например, ясно, что когда погода теплеет, т.е. энергия в природе растёт, особенно с тенденцией дальнейшего роста в ближайшие дни (или в канун полнолуния) люди расслабляются, активизируются и становятся более щедрыми: чувствуется энергетический избыток в мире и самом себе, которым хочется (и даже нужно, ведь иначе даром пропадёт, «закиснет») поделиться. Следовательно, это время «раздачи слонов» и милостей, за которыми требуется в это время идти. И кто не успел – тот опоздал. Аналогично – это праздники, свадьбы, похороны, общественные собрания и мероприятия, которые желательно бы проводить в соответствующее им время (сезон дня, недели, месяца, года и т.п.). И наоборот: если холодает, темнеет, людьми овладевает пессимизм, внутреннее сжатие. Отдавать излишки (которых, по ощущению, собственно и нет) не хочется, самим бы хватило, тем более, что «завтра ещё хуже (холоднее и темнее) будет». Однако и здесь возможна своеобразная «щедрость» по принципу сброса «лишнего груза», выброса сегодня того, что «завтра» всё равно протухнет (такой тёмной «щедрости» и пессимизм помогает), даже некого суицидального элемента, понуждающего выбросить, убить не вместимые в сжавшийся сосуд излишки. Таким образом,