– Я Олег, – сказал один из них, доставая из пакета пластиковые стаканчики, бутылку портвейна и пару яблок.

– Я тоже Олег… Получается ― тезки!

– Знаешь я вот в жизни не встречал ни одного плохого человека… Ну с таким именем…

– А как же этот?

– Который?

– Ну этот… Который у них сначала все сжег… А потом еще щит на ворота прибил…

– Не знаю такого…

Лемешев узнал в одном из мужиков соседа по гаражу, улыбнулся и кивнул ему.

– Постой! – воскликнул сосед и хлопнул себя по лбу. – Ты это про князя что ли?

– Ну да…

– Так это ты князя критиковать надумал? Во-первых, все сжег он у одних, а щит на ворота приколотил другим… Во-вторых, ты что за г… такое, чтоб князя критиковать? За это знаешь чего бывает?!

– Чего? – испуганно переспросил собутыльник соседа.

– Дружина взялась за ногайки! Вот что!

– Так я и молчу…

Так вот и молчи… Давай стакан сюда… Князя он критикует…

«Я вот тоже… Чуть князя не критикнул…» – подумал Слава, заходя в подъезд. – «В смысле, чуть было не начал критиковать…»

Вернувшись домой, с порога, едва разувшись, математик ринулся в комнату, которую сам называл библиотекой. Жил Лемешев в «двушке» на втором этаже в стандартной панельной пятиэтажке. Жилище его делилось, по сути, на две неравные части. Гостиная, столовая, спальня в одном помещении, кабинет и библиотека в другом.

Письменный стол, простенькие стеллажи с книгами вдоль стен, пара стульев, диван, заваленный всевозможными журналами… Книг у математика было много, разместить их «красиво», жилплощадь не позволяла.

Наспех сварив кофе, Слава принялся рыться в своей «сокровищнице знаний», пытаясь хоть как-то разобраться в новом повороте своей судьбы. Извлечь максимум пользы из сведений, почерпнутых на «явочной квартире» примерно час назад.

– Во всем этом хаотичном нагромождении фактов, мистер Холмс, прослеживается нечто странное… То, что мы англичане, называем, порой, словом «мэтод»! – вслух обратился к самому себе Лемешев, выкладывая на письменный стол энциклопедии, книги по астрономии, потрепанные географические атласы, пыльные тома, написанные историками.

Гора книг начала приобретать критический характер, когда Лемешев, отдышавшись, плюхнулся в кресло и, закурив, ответил себе:

– Дорогой друг, предлагаю использовать «мэтод» дедукции! Главное, ничего не упустить, доктор Ватсон… Все фрагменты мозаики, должны плотно прилегать друг к другу, без всякой подгонки… Без обработки напильником и забивания молотком, без грубой силы… Гарантия верных выводов в том, что все предпосылки, какие будут нами использоваться ― окажутся истинными…

– Запутанная, все же история, мистер Холмс, – сменив напыщенное выражение физиономии на растерянное, – жалобно промямлил Лемешев.

– Ха-ха-ха-ха! – Математик отхлебнул кофе из чашечки и выпустил в потолок несколько дымных колечек. – Лучший в мире мозг, ржавевший без дела, наконец получил настоящую сложную задачу, Ватсон! И мы с вами ее непременно решим… Разумеется, как всегда, гениально!

Итак, что было известно на данный момент? В обстановке чрезвычайной скверности, на предприятии, где работает Лемешев создается новейший космический аппарат, именуемый не иначе как «крейсер». Корабль оснащен уникальной компьютерной системой управления. Самыми современными средствами локации и навигации. Новейшими средствами разведки, включая какие-то непостижимые для понимания оптические квантовые локаторы, созданные при посредстве таких гениальных умов, как Эйнштейн, Планк, Гейзенберг, сумевших открыть человечеству новые горизонты познания. Объединивших волновую механику и квантовую электродинамику и при этом, оставшись в здравом уме… При строительстве «Ковчега» используются самые перспективные алюминиевые и титановые сплавы, жаропрочные стали… Крейсер одет в броню, способную выдерживать невероятные перепады температур… Вооружен скорострельными пушками, ракетами «космос-космос» и «космос-поверхность», револьверными катапультами, способными использовать ядерное оружие… Обо всем этом математик имел лишь общее понятие, но догадывался, что средства защиты и нападения у «Ковчега» имелись значительные… Тоже самое касалось и сверхсекретного ядерного силового двигателя, по ходу дела, разработка была перспективная и уникальная.