Ирина сразу сникла. Плечи ее опустились, и она сидела такая маленькая, жалкая, словно подбитая птичка.

– Прости. Не хотела тебя обидеть. Я сейчас сама не знаю, что говорю, – залепетала она.

– Ладно, забыли. – Светлана тряхнула головой, и тщательно уложенные мелированные локоны красиво рассыпались по плечам. – Ты мне вот что скажи, подруга: дальше-то что делать собираешься?

– Не знаю.

Ирина вздохнула. Сейчас для нее было странно и даже дико думать о будущем. Как можно строить какие-то планы, когда в груди будто огнем печет и каждый вздох, каждый удар сердца причиняет боль?

На секунду мелькнула и совсем уж нехорошая мысль – а надо ли? Может, покончить сразу со всем этим? Ирина даже сама испугалась. Наверное, лицо у нее стало такое, что и Светка заволновалась.

– Э, подруга, ты что? Не смей так убиваться. Не стоит того ни один мужик, уж поверь мне. А главное – у тебя же сын!

Ирина почувствовала, как щеки заливает краска стыда. Как она могла думать только о себе? У мальчика сейчас такой сложный переходный возраст… Развод родителей стал бы для него настоящей травмой!

И потом, что уж греха таить – и она, и сын привыкли к тому, что не надо думать о том, где взять денег, чем заплатить за квартиру и что купить на обед. К хорошему привыкают быстро, и как она сможет сказать мальчику, что ему не на что будет купить новые ролики или поехать в языковой лагерь на Балатоне летом? А институт? Там такие деньги нужны будут, что ей в жизни не заработать! Особенно если учесть, что делать этого ей никогда еще не приходилось.

Света как будто уловила ее мысли. Она закурила новую сигарету и спокойно спросила:

– Разводиться, я надеюсь, ты не собираешься?

Ирина отрицательно покачала головой. Само слово «развод» – такое острое, жесткое, словно скрежет железа по стеклу, – повергло ее в ужас. Но как оставаться рядом с человеком, который тебя предал? Заботиться о нем, разговаривать с ним, ложиться в одну постель, просыпаться рядом? И каждый раз думать о том, что, возможно, сегодня он был с другой, а на нее, жену, смотрит всего лишь как на привычный предмет обстановки, на полезное в хозяйстве устройство, вроде пылесоса или кухонного комбайна?

Ирина опустила голову и тихо сказала:

– Не знаю я, Светка. Ничего не знаю! Думала, может, ты что посоветуешь?

Светлана задумалась.

– А что, если ее найти?

– Кого?

– Ну, ту девицу, что с твоим мужем загуляла? Поговорить, объяснить, что здесь ей ничего не светит, пусть другого ищет…

Только подумав об этом, Ирина задохнулась от стыда и унижения. Она решительно замотала головой:

– Нет, нет, ни в коем случае!

– Ну, не хочешь – как хочешь. А знаешь что… – протянула Света. – Если тебе на работу устроиться? Как-то развеялась бы, самостоятельной стала… Тебе сейчас нужен какой-то новый стимул в жизни!

– На работу? Кем? У меня ведь даже диплома нет! Разве что в секретарши – кофе варить… Так ведь не возьмет никто, старовата я уже для такой должности.

Светлана подумала, что подруга совершенно права. После почти двадцатилетнего перерыва устроиться на работу более чем проблематично! Тем более без каких-либо полезных навыков.

– Сперва Толик был маленький, потом Витя свой бизнес раскрутил, погрязла я в этих кастрюлях! Только и знала – дом, семья, хозяйство… И тут вдруг такое. А может, и не вдруг. Может, он давно меня обманывал, а я просто не видела ничего. Не хотела видеть…

Ирина говорила – и в душе все больше нарастало ощущение тупика, из которого не выбраться. Она готова была жаловаться бесконечно, выплескивая все, что накипело, но Светка, кажется, устала слушать ее излияния. Она решительно затушила сигарету в пепельнице и твердо сказала: