История человечества знает много примеров открытий нового, опровержения «истин» именно потому, что сознание отдельного человека «не удовлетворилось» уже известным, поставило определенный ответ под сомнение.

Таким образом, имеющееся знание все больше и больше несет в себе черты индивидуальности. Знание в настоящих условиях обладает не только статикой (объем накопленной человечеством информации), но и динамикой. Как написал Л. Резник, «знание больше не считается отражением того, что было дано человеку извне; это индивидуальная конструкция, которой человек придает смысл, соотнося элементы знаний и опыта с некоторой организующей схемой»[171].

Суду с целью отыскания истины по делу требуется как знание о явлении (общая предпосылка для последующего продуктивного мышления), так и получение итогового знания о конкретном явлении, применительно к определенным обстоятельствам. Данная позиция согласуется с логическими основами процесса доказывания. Вывод готового знания осуществляется при помощи опосредованных умозаключений. Основным видом умозаключений является дедуктивный метод логически правильных заключений[172]. С целью решения задачи используются линейное упорядочение, условные суждения, комбинаторное рассуждение, вероятностные рассуждения, силлогическое рассуждение и алгоритмы.

В дедуктивных умозаключениях выводится заключение исходя из знания большей степени общности к знанию меньшей степени общности, от общих положений к частному случаю. Так, типичная форма силлогизма – простой категорический силлогизм – состоит из трех суждений: двух посылок и вывода (заключения).

Общее суждение (большая посылка) – это знание, соответствующее современному уровню науки и техники с учетом их новейших достижений.

Единичное суждение (меньшая посылка) – это полученные на основе применения имеющихся у индивида знаний и навыков при изучении объекта факты.

Таким образом, появляется субъект, выстраивающий определенные связи между известным (знание в статике) и полученным им знанием на основе уже известного применительно к конкретной задаче. Более того, может появиться перед исследователем задача, ответа на которую с учетом уровня накопленного человечеством знания не существует. Просто в силу различных причин данная задача не ставилась или ставилась применительно к другим, существенно отличным исходным величинам. Тогда знание, полученное в итоге судом, не только субъективно, но и уникально по своей природе. Своего рода прецедент, который может определить как направление развития судебной практики, как и отдельное направление отраслевых научных исследований. В этом случае требуется мобилизация всего духовного, интеллектуального, научного потенциала личности или групп индивидов. Естественно, что решение такого рода задач находится за рамками повседневной рутины (характерно для высших судов).

Отсюда следуют два важных вывода. Во-первых, знание о чем-либо не является раз и навсегда заданным, оно не объективно, а субъективно по своей сути. Во-вторых, способ получения знания судом (посредством привлечения в процесс сведущих лиц) также свидетельствует о субъективном характере получаемого знания.

Поэтому, на наш взгляд, словосочетание «объективная истина», довольно широко употребляемое в специальной литературе, порочно. Истина субъективна и конкретна.

Суд должен стремиться установить фактические обстоятельства дела (стремиться с высокой степенью вероятности приблизиться к пониманию существа исследуемого явления исходя из положения дел в отраслевой науке (медицине, психологии, юриспруденции и проч.) и экспертной практике, достаточному для формирования внутреннего убеждения и вынесения законного и обоснованного решения), руководствуясь принципом судебной истины, и принимать для этого предусмотренные процессуальным законом меры.