Таким образом, доказывание и доказательства представляют собой органическое единство сведений об обстоятельствах (фактах), подлежащих установлению, полученных из определенных источников, определенным способом (способами). Как правильно отметил А. А. Пеков, «ни источники фактических данных, ни фактические данные, взятые отдельно друг от друга, не образуют понятия доказательства. Доказательства есть единство формы и содержания»[164].

Поэтому законодатель, используя в ряде норм ГПК термин «доказательство», имеет в виду материалы, которые представляются в суд для последующего извлечения необходимых сведений, их исследования и оценки. Вне установленной законом процедуры принятия их (материалов, сведений и т. п.) в качестве таковых судом, они не становятся доказательствами. Суд наделен исключительной компетенцией признания (или не признания) представленных данных доказательствами согласно определенного им же предмета доказывания по делу. Он в зависимости от соблюдения соответствующего регламента (порядка получения) признает их строгими (соответствующими процессуальному порядку) или свободными (не соответствующими требованиям к процедуре получения). До этого момента все (или подавляющее большинство) материалы (данные) можно характеризовать как «предположительные доказательства». Данный термин употреблялся в работах С. В. Курылева[165]. После исследования этих материалов судом они либо становятся доказательствами, либо исключаются из доказательственного процесса.

Проведенный анализ свидетельствует о том, что специальные знания являются одной из разновидностей профессиональных знаний, причем в их основе – методы, приемы научного познания мира. При «несложных» делах бывает достаточно профессиональных знаний, не выходящих за рамки повседневной практической деятельности, в иных случаях – могут потребоваться глубокие научные знания (являющиеся для отдельных лиц профессиональными знаниями). Наука все больше проникает в повседневную деятельность (включая отправление правосудия), а повседневная жизнь ставит вопросы, требующие научного осмысления и последующего разрешения.

Исследование природы специальных знаний будет неполным без исследования природы специальных познаний. Отсутствие ясных критериев разграничения понятий «специальные знания» и «специальные» познания» вызывает дискуссии среди ученых. Приводя в тексте работы те или иные цитаты ученых, мы также убедились в этом. Причем, как уже отмечалось, новейшее законодательство в основном использует термин «специальные знания». Многие ученые также предпочитают пользоваться данным термином[166].

В. Д. Арсеньев и В. Г. Заболоцкий пишут, что специальные знания – это система сведений, полученных в результате научной и практической деятельности в определенных отраслях (медицине, бухгалтерии, автотехнике), зафиксированных в научной литературе, методических пособиях, наставлениях, инструкциях и т. п. Специальные же познания – это знания, полученные соответствующими лицами в результате теоретического и практического обучения определенному виду деятельности, при котором они приобрели также необходимые навыки ее осуществления[167].

Специальные познания, как пишет А. В. Гусев, «являются неотделимым качеством конкретной личности, а «специальные знания» – это продукт систематизации и обобщения совокупных умений и навыков определенного вида деятельности…»[168].

Познание рассматривается как получение истинного представления о чем-либо, приобретение знаний[169].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что знание – понятие более широкое, чем познание.