Представляя себе ход мыслей мастера, другой индивид, в соответствии со своими собственными возможностями и со своим творческим опытом осуществляет обратное преобразование. Информационный ресурс и вместе с ним живая энергетика переходят в сознание интерпретатора и преобразуются в его, теперь уже обогащенную общением, новую картину мира.

Ранее упоминалось о лингвистических исследованиях, которые провидятся в связи с теорией интегрального описания языка. Там говорилось о двух параметрах такого описания – один охватывает совокупность слов и их значений, а другой – правила грамматического функционирования языка. В нашей ситуации можно было бы говорить о теории интегрального описания информационного структурно- функционального обмена. Эта ситуация, как уже говорилось, информационного обмена, фиксированной овеществленной информации интеллектуального продукта.

Существует несколько уровней информационного обмена между индивидами. Некоторые из этих уровней присущи индивиду как любой живой системе вообще (генетически обусловлены), другие, более высокие, присущи только человеку.

Рассмотрим эти уровни. Первый уровень представлен распознаванием представителей своего вида, чему соответствует обмен сигналами, не требующими вербального общения. Таковы эмоциональные формы восприятия, система жестов и т. п. Обмен сигналами и подобный способ узнавания свойствен представителям многих живых систем, не только человеку.

Второй уровень – собственно человеческое узнавание другого как аналога самого себя. Он основывается на представлении об общей картине мира и ее основных параметрах – свет и тьма, небесные светила, вода и воздух, жизнь, потребности жизнеобеспечения, любовь, ненависть, защищенность. Воспринимая другого как аналога самому себе, туземцы, например, приходят в ужас, когда индивид, которого они считали такими же, как они, вдруг снимает с себя парик (фактически – скальп в их представлении). В результате возникает новое представление, что это не люди, а другие существа.

Третий уровень можно назвать признанием чужой одушевленности. Это значит, что индивид исходит из представления о сходстве сознания и поведения другого человека и свое го собственного. Индивид не понимает слов, но ему понятно, что чужеземец произносит именно слова и за ними стоит определенный смысл. Одновременно он исходит из другой, еще более важной гипотезы, что этот другой может создавать вещи, как и он сам делает это. Отсюда следует заключение о возможности понять язык его вещей – одежды, орудий, инструментов, еды. При этом характерно постоянно наблюдаемое возникновение информационной энергетики. При слушании чужой речи никто не удивлен, хотя понятие говорения предполагается, но непонятный говор не вызывает живого любопытства. Энергетика отсутствует. Можно предположить, следовательно, что при устном общении, когда слова непонятны, новой информации возникает мало, а подчас создается даже негативное впечатление. Об этом свидетельствует обозначение подобной ситуации как своего рода «немоты» говорящего, что и подчеркивает разочарование в качестве информационного ресурса. Совсем иная картина, как известно по опыту, формируется при рассматривании экзотических, незнакомых, вызывающих любопытство вещей. В путевых записках можно встретить типичную ситуацию высокого уровня информационной энергетики с обеих сторон, причем авторы, будучи уверены, что и читателям интересны подробности, входят в описание деталей. Вещевое общение, выявление информационного ресурса можно считать универсальной, типологической характеристикой встречи индивидов (социумов), поскольку эта ситуация представлена на всех уровнях массового сознания, от архаического до современного.