– О нет, мы не собираемся избавляться от религии, – Артём затряс головой. – Мы не настолько глупы.

– Нет?

– Нет… – прошипел он вдруг, и что-то дьявольское было в этом звуке.

Джим вздрогнул и отодвинулся чуть в сторону.

– Мы избавимся от безбилетников.

– Людей?!

– Все эти столетия они были нам нужны, лишь чтобы кормить нас. Нам приходилось их терпеть… Триста лет назад нужны были тысячи крестьян, чтобы прокормить одного из нас. Одного учёного. Сто лет назад хватало уже всего нескольких сотен. Чуть позже и десятка было достаточно. А сейчас крестьяне не нужны нам вообще. Водители – не нужны. Строители, юристы – не нужны. Офисный планктон, все эти сотни миллионов людей в костюмах и галстуках, теперь они все – балласт! Но они по инерции правят нами… Пора это остановить. Пришло время отцепить вагоны и дальше ехать налегке. Пришла эра учёных, Джим! Мы забираем власть себе.

– Но это восемь миллиардов человек… – прошептал Джим. – Что ты предлагаешь с ними сделать?

– Джимми, ты с нами? – спросил Артём. – Это твой последний шанс… В новом мире нет полутонов. Нужно выбирать: красная или синяя таблетка? Присоединяйся, и ты принесёшь смысл в этот мир! Создашь новую религию. Религию науки! Это восстание учёных! Мы возглавим его вместе, Джим. Революция!

Его всего трясло как в горячке. Лицо вытянулось, глаза горели в приступе ненависти.

– Десять лет! Целых десять лет мы готовились, ждали… И вот этот момент настал. Наконец-то мы готовы дёрнуть этот чертов рубильник и пустить вагоны под откос! Сбросить балласт. Пора брать власть в свои руки… Мы создадим новое общество. Мы победим!

«Безумие!» – содрогнулся Джим.

– Нами больше не будут управлять… Мы победим! – повторял Артём как мантру. – Ты с нами? Решайся, Джим! Последняя возможность. Присоединяйся… Мы построим новый мир!

Джим собирался встать, как вдруг Артём замолчал, достал из кармана рацию и вставил наушник в ухо. Прижав его всей ладонью, он молча слушал. Наконец, большим пальцем зажал кнопку ответа и сказал раздражённо:

– Тогда чего вы ждёте? Приступайте!

Он всё ещё прятал рацию обратно в нагрудный карман, когда скрипнула дверь и показалась девочка в школьной форме. Искоса бросив на них взгляд, она сразу же прошла в дальний угол и присела, скрывшись за спинкой скамейки, лишь голубая ленточка на шляпке напоминала о ней. Её появление дало Джиму несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Я одинокий волк… – сказал он наконец. – Я сам по себе.

Повисла долгая пауза.

– Как всё это чертовски грустно, Джимми, – выдохнул Артём. – Я надеялся…

В этот момент в тусклом свете, пробивающемся через витражи узких окон, он вдруг показался Джиму потерянным. Безумие исчезло так же быстро, как и появилось, без следа. Всё, что осталось, было одиночество. Он сидел уставший и забытый. Джим протянул было руку и хотел что-то сказать, но Артём уже совладал с собой и поднялся на ноги. Сделав несколько решительных шагов к выходу, он приоткрыл дверь и, загородив собой свет, обернулся. Вокруг него вспыхнуло тусклое свечение.

– Беги, Джим! Она началась, – сказал он, и его голос загромыхал, заполнив собой всю часовню. – Спасайся! Держись как можно дальше от людей. Спасайся, Джим! Подальше от больших городов… Слышишь? Слышишь меня?! Держись подальше от больших городов.

Промозглый ноябрьский туман уже поглотил его, но стены ещё отзывались гулким эхом:

– …Больших городов!..

– …городов…

– …городов…

Два часа спустя Джим отсутствующим взглядом смотрел на банку из-под колы у разделительного ограждения хайвея. Порывы ветра перекатывали её из стороны в сторону. Её выбросили совсем недавно: рисунок на стенках ещё радостно переливался, как если бы впереди у неё было будущее.