По Шопенгауэру, добро исходит не из инстинктов человека, а из его «глубокой воли». Этические учения и персональные поступки индивида зачастую расходятся, следовательно, моральные установки очень условны. Руководствуется человек в своих действиях не идеологией, а невысказанными формулами, выражением которых является сама личность. Шопенгауэр не придает значения «этике долга», иронизируя, что безусловному чувству нельзя приписать никакие нравственные законы. Государство не интересуется предметом морали – волей, а рассматривает только деяние. Государство не может обеспечить не нравственность, не свободу, это не входит в его качества и задачи. Государство – сумма эгоизмов частных субъектов. Запретить в корне всякую несправедливость государство не в состоянии, каким бы развитым и гуманным оно не было. Правовед – перевернутый моралист, юриспруденция – перевернутая этика293; нерушимые права человека Шопенгауэр противопоставляет всеобщей морали – закладывается начало противостояния прав человека и справедливого государственного порядка.
Несмотря на критику Канта, Фихте, Гегеля и склонность к дальневосточным культам в своих первых этико – философских произведениях, Шопенгауэр возвращается и тяготеет к объективно – волевому объяснению жизненных событий, сравнивая отрицание морального наполнения мира с сатанизмом, а в центр моральных взаимоотношений индивидов ставя, в неприятие Гегелю, не достоинство, а христианское сострадание294. Это синтез и антитеза христианского и антихристианского, религиозного и атеистического, материалистического и нравственного, личного и массового, западного и восточного, субъективного и объективного, что обозначит борьбу в этико – правовой мысли на ближайшие полторы сотни лет до эпохи постмодернизма с его отрицанием самоценности слов и терминов. Этико – философские мысли Шопенгауэра носят старый характер, но с недопустимым оттенком пренебрежения, при котором переплетаются моральность, права человека и отвержение человеческой природы. Легкий перенос персональных преступлений на совесть всего человечества привело к тому, что многочисленные поклонники – последователи философа, не умеющие критиковать и анализировать, разорвут, как это часто бывает, учение своего кумира на мелкие идеологические клочки, которые войдут в столь пестрые политические доктрины XX в. о счастье и свободе, которые будут на смерть сражаться друг с другом, пока не сольются, по тяготению изначального единства, в диктатуру согласия XXI в. Стоны Шопенгауэра о плохом устройстве мира, «универсальная этика», безапелляционность лжеморальных установок войдут в демагогию современных лево – демократических движений от анархистов до экологистов, которые под предлогом защиты жизни на планете разведут антигуманистическую пропаганду, направленную на истребление человеческого вида с его как плохими, так и хорошими задатками. В целом, мы видим, что удаление понятия личного достоинства из этики ведет к обоснованию уничтожения человеческой личности как таковой по средневековому образцу, жестоко, беспощадно, аморально, с заменой антропоцентрической нравственности воображаемой, сверхъестественной моралью, зависимой, на самом деле, только от воли толкователей из правящего слоя.