Она много раз покивала, сжимая в руках бумажку с автографом, и сдерживая слезы в глазах.

А меня чуть не стошнило от своих слов.

Где я этого набрался? Даша, хоть и была бойкой девушкой, но никогда не кривила душой. Неужели я все это сейчас говорю по инерции? Потому что Данила это делал, и это тело еще не привыкло вести себя по-другому. Вот даже взять то, как я сейчас сижу: вальяжно, закинув правый ботинок на колено левой ноги, пренебрежительно рассматривая посетителей, считая себя пупом земли! Фу! Мне стало противно от самого себя и я, оставив щедрые чаевые, выбежал из кафе.

На улице как-то резко похолодало, а может, это льдинки в моей душе размораживались и кололи мне душу, но к машине я возвращался быстрым шагом и, сев, попросил водителя посильней включить обогрев. Мне панически не хватало тепла. И в физическом, и в моральном смысле. Моя душа жаждала общения.

Сегодня с утра я уже сделал одному человеку плохо, и, возможно, поэтому и мне было больно. Во мне боролись плохое от Данилы, который тут прожил сорок четыре года, и хорошее от Данилы, который вернулся и пытается понять, как жить дальше.

Покрутив в руках телефон, я набрал контакт «Веня». На фото был мужчина лет пятидесяти, и как обращаться к нему, на «вы» или на «ты», я не знал.

— Добрый день, Даниил Геннадьевич, — поздоровался он.

— Привет. Слушай мне надо выяснить кое-что.

— Фамилия, имя, отчество, дата рождения.

— Кукушкина Анастасия, отчество и дату…

Веня перебил меня:

— Даниил Геннадьевич, вы шутите?

По его интонации было понято, что я уже обращался к Вене с этим вопросом, поэтому не нашел ничего лучше, как соврать:

— Нет. Просто вся информация про нее пропала.

Веня молчал.

— И мне нужна новая.

— Установить слежку?

— Хочу понять, чем она дышит, как живет.

— Хм… — прозвучало в трубке, — не понимаю вас. Она работает целыми днями…

— Где?

Я четко и громко задавал вопросы, решив, что пусть я буду выглядеть как идиот, но прямо сейчас все узнаю. Все же я был его клиентом, так что ничего, пусть повторит и думает обо мне что угодно.

Видимо, моя тактика сработала и Веня решил, что я или пьяный, или упоротый, и стал быстро отвечать на мои вопросы. Так обычно вежливо разговаривают культурные и спокойные родители с малыми детьми, которые кричат и бьются в истерике. Ну или с дебилами в сумасшедшем доме. Я скорее относился ко второму типу, но мне было по фиг.

— В больнице.

— Адрес?

— Боткинская, рядом с Беговой.

— Кем она работает?

— Вроде хирург.

— Возле нее кто-то крутится?

Тут Веня заморгал и тихо спросил:

— Вы имеете в виду мужчин?

— Да!

— Только вы и Виктор Баранов. Но это я вам докладывал недавно, да?

— Да! — соврал я. — Хорошо, спасибо.

Я положил телефон экраном на сидение и вытаращил глаза. Значит, хирург?