— Офигеть! Что дальше?

— В свои четырнадцать лет ты написал программу социальной сети, типа «Facebook» и назвал ее «Dashbook». Она стала невероятно популярной, а когда бедный Цукерберг в Америке создал свой «Facebook», ты на него подал в суд за плагиат и выиграл дело. Сейчас в мире нет «Facebook», а есть твой «Dashbook», правда, он один в один как у Цукерберга. Сразу за ним ты представил и другие приложения. Тут ты названия не менял: «Instagram», «WhatsUp», «Мессенджер».

Я взялся за голову:

— Охренеть! Когда-то у меня были такие мысли, помнишь? Записать все даты дефолта, например, но украсть чужую идею, да еще потом засудить ее создателя? Вот это я дал…

— Красава!

— Ох, что-то мне не очень нравится, кем я стал…

— Ты гонишь? — воскликнула Алла. — Ты крутой чувак! У тебя куча бабла, ты красив, умен. Чем ты недоволен?

Я пожал плечами.

— Я все это украл…

— Ты украл идею. Но реализовал ее сам. В воздухе витает миллион идей, только не у всех есть яйца их взять и довести дело до конца. Не думаю, что тебе было легко в четырнадцать лет реализовать «Dashbook». Но ты сделал это!

— Погоди! — я вдруг впервые задумался о главном. — А как мы оказались тут? А где тот Данила, который жил и все это сделал? Вдруг он жив?

— Нет. Этого не может быть… — как-то неуверенно ответила Алла.

— Помнишь Валеру? Он ведь вернулся не в свое тело пятилетней девочки, а в тело шестидесятилетнего мужика! А эта пятилетняя девочка жила себе, ходила в школу!

Лицо Аллы покраснело. Она дотронулась ладонями до щек и замотала головой:

— Нет. Только не это! Неужели ты думаешь, что мы все перенеслись в чужие тела?

Она схватила с журнального столика ноутбук, что-то ввела там и повернула экраном ко мне:

— Вот, смотри, это я. Одно лицо, разве нет?

На экране действительно была девушка, очень похожая на Алку.

— Да, вроде.

Подруга снова что-то напечатала и показала мне фотографии:

— А это ты. Одно лицо!

На фото я выглядел как настоящий мачо: широкоплечий, голубоглазый, с темной копной шикарных волос.

— Тогда где те Данила и Алла, которые тут жили и всего этого добились? — я обвел руками дворец подруги.

— Надо звонить Галке, — тихо сказала Алла.

— Да. Набирай!

18. В жизни должен быть поступок, чтобы судьба, поклонившись, сняла шляпу!

Галка ждала нашего звонка.

— Привет. Только приземлилась. Скоро буду у вас. Вы где сейчас? У Дани?

— Мы у меня, — жалобно пискнула Алла.

— Мне минут сорок, а пока сходи в свой подвал и захвати оттуда бутылок десять хорошего коньяка. Без этого напитка мы не справимся.

— Все так плохо? — спросил я.

— Хуже не бывает, — ответила Галка и отключилась.

Я облокотился на мягкую спинку дивана и прикрыл глаза.

— У Галки есть дети? Муж?

— Нет.

— Только работа?

— И деньги, — вдохнула Алла.

В ожидании Галки время тянулось невероятно долго, но вот наконец она появилась на пороге, зашла, скептически рассмотрев потолок из мозаики, и присела на диван.

Мы молчали, в страхе ожидая ее вердикта.

Стоит заметить, что выглядела она великолепно! Стройная, моложавая, модная одежда и идеальный макияж подчеркивали ее красоту.

— Натворили мы с вами делов, — вздохнув, призналась Галя.

— Ты нам главное скажи: наши клоны, те, кто сделал все это, кто прожил в этом мире до две тысячи тридцать третьего года, — они есть? — спросил я.

Галя улыбнулась: тепло, но с иронией.

— Мы сейчас и есть те люди, которые прожили с семи лет до сегодняшнего дня, и нам сейчас сорок четыре. Наше первое передвижение по времени, когда Даня еще была Дашей, оказалось сбоем. Или это было в другом измерении, не знаю. Но оно больше никогда не вернется. Тогда был сбой, и мы перенеслись в утробы наших матерей и родились заново. Прожив семь лет, мы попытались вернуться в прошлую жизнь, но это уже было невозможно. Ее уже не было и быть не могло. Поэтому наши тела остались там, а сюда, вот в эту жизнь, где мы сейчас с вами находимся, переместились только души. А тела остались и продолжили жить там, в первом классе.