Татьяна, конечно, сразу поняла, что произошло. И надо сказать к её чести, повела себя очень благоразумно. Её нейтралитет стал залогом паритета, и только поэтому противостояние магистров не переходило в открытые столкновения. Каждый из них мог похвастать некоторыми успехами, но не большими, чем у других. А столько же – значит ничего.

Год окончательно повернул на зиму, за окнами завыли северные метели, намело сугробы. И в самый короткий день в году, на традиционном ежегодном собрании коллектива по подведению итогов и оглашению планов на будущий год произошло незначительное событие, которое сыграло тем не менее ключевую роль в дальнейшей истории покорения Татьяны.

Завкадрами Кербер Псоевич Дёмин под конец своего нудного доклада сообщил, что коллектив опять проштрафился на всесоюзном уровне. Видите ли, культмассовый сектор подкачал. Ничего не представили на конкурс талантов научной молодёжи, за что лично Кербер Псоевич получил выговор из Москвы.

На галёрке тихо застонали. Попытки Псоевича развить в коллективе массовую культуру год из года наталкивались на скрытое, но упорное сопротивление всех. Категорически никто, даже вечно ничем не занятые сотрудники отдела Абсолютного Знания, не хотел тратить своё время на самодеятельность. Ну что, в самом деле, за глупые идеи петь хором и ставить Шекспира, когда столько задач требуют решения, столько вопросов ждут ответа, столько проблем подняты, как кони на дыбы! Но на этот раз завкадрами был не намерен отступать. И А-Янус под его натиском вроде бы кивнул: мол, да, культурный отдых научным сотрудникам необходим, надо отвлекаться от работы, это помогает посмотреть на задачи свежим взглядом, сплачивает коллектив… Сходить в поход в китежградские леса, попеть под гитару у палатки на берегу Соловейки – не в счёт. Это не вывезти на всесоюзный смотр.

– Я рассмотрел разные варианты, посоветовался с коллегами из других НИИ, – бубнил тем временем завкадрами. – Очень хорошо смотрятся ансамбли национального танца. Коллектив у нас в значительной мере молодой, сильный, стройный. И любой может принять участие: танцевать особых талантов не надо, это же не балет в Большом театре. И опять же – двигательная активность. Ведь научная работа – она чем опасна? Гиподинамией, товарищи! Вот вы все сидите в лабораториях, сидите…

– Таскаем ТДХ3 с этажа на этаж, таскаем, – негромко сказал кто-то. В зале засмеялись.

– Вопрос починки лифта – это, пожалуйста, к Модесту Матвеевичу! – заявил Дёмин. – А в моём ведении организовать ваш культурный досуг и занятия спортом.

– А можно танцы в обе категории отнести? – спросил громко Роман.

– Точно! Верно! – подхватили голоса. – В обе!

– Ну как с вами работать? – развёл руками Кербер Псоевич. – Как я вашими танцами буду отчитываться о развитии физкультуры и спорта?

– Давайте не всё сразу, – вмешался наконец А-Янус. – Танцевальный коллектив – хорошая идея. Проработайте её, товарищ Дёмин, соберите желающих. Есть ведь желающие?

– Есть! Найдутся! – откликнулись сразу с нескольких мест.

– Ну вот и хорошо, – подытожил директор. – Переходим к следующему докладу.

Сразу после Нового года завкадрами мёртвой хваткой вцепился в идею танцевального ансамбля. Он перекопал личные дела всех сотрудников младше сорока лет и вытащил оттуда все сведения о тех, кто имел неосторожность в институте, школе или детском саду посещать кружок хореографии или какого-нибудь танца.

Уже к 10 января на стенде у отдела кадров красовался список участников клуба танцев «Сказка» – так бесхитростно решено было назвать сие начинание. С этим списком и влетел ко мне в зал Витька Корнеев.