Город накрыл аномально холодный циклон, словно укутав его белоснежным покрывалом. Блестящий снег неспешно опускался на потрескавшийся асфальт и красочные кровли жилищ, превращая Тенлис-Хилл в жалкое подобие рождественского шара. В служебном кабинете шерифа, напротив, становилось душно и напряжённо. Дин уже в который раз перечитывал материалы переданного дела из соседнего городка и не мог избавиться от мысли, что его что-то выводит из равновесия в чёрно-белых фотоснимках жертвы с изуродованным лицом.

Рядом покоилась красочная афиша цирка, привлекавшая внимание так сильно, что взгляд непроизвольно постоянно возвращался к искривлённым лицам артистов и их странному директору, покрытому шрамами. Мозг непредумышленно постоянно сравнивал людей, изображённых на афиши, с фотографиями с места трагедии. Но ход мыслей неожиданно прервали, и шерифа возвратили в действительность стуком в дверь.

– Входите, – устало произнёс мужчина, не поднимая головы. Он начал складывать бумаги в ящик стола, не желая пугать посетителей странными снимками. – чем могу быть полезен?

Наконец, подняв взгляд на гостя, Дин застыл на мгновение, увидев перед собой достаточно рослого человека в длинном бордово-чёрном пальто, каких уже давно не носят. Угольные волосы нежданного гостя были туго стянуты на затылке, а продолговатое мертвенно-бледное лицо сплошь покрывали следы чудовищных ожогов. Незнакомец фальшиво улыбался, и эта улыбка больше походила на звериный оскал готового к атаке хищника, уродуя весь образ ещё сильнее.

– Доброго дня, шериф Уитмор! Позвольте представиться: Макс Дефолт, директор прекрасного цирка, что прибыл к вам в город, – мужчина учтиво кивнул и присел на предоставленный Дином стул.

– Дин Уитмор. Что привело вас к нам?

– Мы странствуем по всему миру, и наши дороги сошлись в этом чудесном месте. Когда-то я и сам родился в этом маленьком городе, было приятно, знаете ли, оказаться здесь вновь.

Голос директора отдалённо напоминал скрип засохших веток по стеклу в спальне Дина, стало до такой степени противно, что Уитмор почувствовал, как внутри скручивается тугой узел, вызывая приступ тошноты.

– Надолго к нам? И где остановитесь?

– О, это я пришёл выяснить к доблестным стражам порядка. Моему цирку будет крайне удобно раскинуть свои шатры на старом стадионе, – он снова улыбнулся, вызывая у Дина большее отвращение. – Мы проведём семь представлений и покинем вашу обитель, шериф.

– Хорошо, я не против. Дерзайте.

Директор неторопливо поднялся с места и надолго задержал взгляд чёрных, блестящих глаз на единственной фотографии в деревянной раме, стоящей на столе шерифа среди остального хауса. На ней Сара дурачилась в прошлое Рождество, примеряя на себя парик с разноцветными волосами.

– Ваша…

– Сестра. На фото моя сестра.

– Я думаю, её заинтересует приглашение на первое шоу. Это будет честью для моих людей.

Он поспешно положил на стол два чёрных билета с красной гравировкой и покинул кабинет, расплываясь в зловещей улыбке. Стоило двери захлопнуться, Дин вскочил с места и, распахнув форточку, вдохнул свежий воздух. От мрачных мыслей, которые роились у него в голове после разговора с директором, отвлёк звонок мобильного телефона.

– Ну и где ты? – голос Сары моментально отрезвил возбуждённое сознание.

– Я уже иду! – воскликнул Дин и, схватив с вешалки куртку, поспешил к чёрной «Импале», припаркованной у полицейского участка.

У Дина имелся свой автомобиль, после страшной аварии шерифу выдали новенький Бронко, но «Импала» напоминала о бывшей хозяйке, и мужчина часто ездил на ней, рассчитывая в будущем подарить сестре, когда та получит водительские права.