– Устроил дома свинарник! – воскликнула девушка, вынимая мусорное ведро и скидывая туда оставленные на кухонном блоке пивные бутылки. – Ты опять пил все выходные?

– Сара, я взрослый человек, имею право.

Сестра закатила глаза, бормоча проклятия себе под нос, а потом расположилась с чашкой ароматного кофе напротив, погладив кошку по гладкой шерсти.

– Ну хоть её ты не забываешь кормить, – Сара, наконец, улыбнулась, смотря на мужчину с любовью. Чёрные волосы упали на лицо, делая взгляд ещё более нежным. – может, Мэвис всё же лучше жить со мной?

– Это не обсуждается. На кладбище поедем после школы, – заявил Дин, накрывая ладонь единственной родной девушки своей внушительных размеров рукой.

– Почему так рано? Хотели же в выходные?

– Мне надо будет уехать потом, возможно, на два дня.

– Дождёшься меня после школы? – тихо произнесла Сара, заглядывая в изумрудные, уставшие глаза мужчины.

– Конечно, я заберу тебя.

– Брось, меня Бак подвезёт.

Дин стукнул по столу ладонью, сжатой в кулак, глядя на сестру в упор.

– Я говорил тебе не таскаться больше к ним?

Но девушка уже соскочила со стула и, чмокнув брата в щеку, надела парку, прихватив рюкзак.

– Я уже не ребёнок, Дин, и сама знаю, с кем мне общаться, – она произнесла это без злобы, с улыбкой на красивом кукольном лице, и вновь напомнила шерифу Агату Роуз, много лет назад.

 Мужчина откинулся на спинку стула, выдыхая и заново открыл ноутбук, продолжая анализировать статью, которыми стал одержим на протяжении всех десяти лет. Словно зависимый, он изучал записи дневника Гауде, алхимию и некромантию. Это стало бесконечной целью – попытка вернуть утраченное.

Город тем временем продолжал жить своей обычной жизнью. Многие горожане даже не подозревали, что происходило в соседнем лесу более двухсот лет и сколько невинных и искалеченных душ погибло, защищая это место. Но Сара знала всё. Она была одной из немногих выживших в кровавой битве и день за днём пыталась оправдать свой шанс, больше не страшась спать по ночам. Кошмары остались где-то далеко в воспоминаниях о том тяжёлом времени.

– Капюшон надень! – послышался хриплый голос Арчи, капающегося под капотом машины возле кафе.

Сара широко улыбнулась, отвлекаясь от собственных мыслей, и перебежала дорогу, повиснув на шее высокого мужчины. Арчи по-отцовски чмокнул её в макушку чёрных, как смоль волос и напялил меховой капюшон, смотря в глаза девушки.

После трагедии вся её семья оказалась разделена пропастью непонимания и скорби. Маленькая Сара осталась в темноте своих страхов, и Арчи не мог позволить себе оставить ребёнка и сбежать из ненавистного городка. Мать девочек так и не смогла оправиться от смерти Агаты, и Дин едва ли мог похвастаться запасом сил, чтобы двигаться дальше в гордом одиночестве. В такой момент стирается граница между враждой и дружбой. Арчи знал, что должен почтить память и помочь, и пусть это будет противоречить здравому смыслу, ему было всё равно.

Так, Сара обрела вторую семью, которая поклялась защищать и её.

– Заболеть решила перед балом? Смотри, мать запрет тебя дома.

– Да не будь ты занудой, у меня всё под контролем, – она хотела скинуть ненавистный меховой капюшон снова, но мужчина уже строже остановил её руку.

– Будешь такой колючкой и больше ни ногой к нам.

– Тебе нужно меньше общаться с шерифом этого города, Арчи, ведёшь себя как он.

– Не боясь этого слова, маленькая неприятность, но ты мне как родная сестра, и заботиться о тебе мой долг.

Сара закатила глаза и, выслушав короткую воспитательную беседу, попрощалась, шагая дальше в школу.

В Тенлисовской общеобразовательной школе шла активная подготовка к ежегодному празднованию Дня Колумба. Длинные коридоры, спортивные залы и многочисленные учебные кабинеты украшались цветочными гирляндами и броскими государственными флагами. От этого изобилия красок и сияющих огней у Сары, всегда испытывающей личную неприязнь к этому празднику, разболелась голова. Для её семейства данный день оставался траурным, и все торжественные украшения выглядели неуместными.