Чёрная кошка с разноцветными глазами сорвалась с прикроватной тумбы, предчувствуя беспокойство своего владельца, и прыгнула прямо на широкую грудь шерифа, впиваясь когтями в загорелую кожу, заставляя скорее проснуться. Дин распахнул глаза неожиданно, пытаясь ещё ухватиться за фальшивую действительность, но кошка настырно завопила, окончательно возвращая Уитмора в пустую комнату его собственного дома.

– Мэвис, чёрт бы тебя побрал! Дай мне сдохнуть уже в этом чёртовом сне!

Мужчина дотянулся до стеклянного стакана с водой и, жадно глотая прохладную жидкость, яростно смотрел в цветные глаза животного, что теперь проживало с ним под одной крышей. Подниматься с прохладной от собственного пота кровати вовсе не хотелось, но электронные часы беспощадного запищали, уведомляя, что в Тенлис Хилл наступило очередное осеннее утро.

Дин сел на край матраса, потёр ноющие виски и посмотрел в круглое зеркало, висящее на противоположной стене. Он был недоволен собственным отражением уже давно. Усталость проступила под изумрудными глазами в виде тёмных кругов, а отросшая щетина напоминала о прошедших выходных, проведённых в компании крепкого бурбона.

– М-да… – Уитмор выдохнул и, нацепив чёрную футболку, спустился в кухню.

Прохладный воздух проникал сквозь открытую форточку, заставляя, поёжится от осеннего ветра, гуляющего за окном, и, заварив горячий кофе, мужчина устроился за барной стойкой с ноутбуком, в надежде просмотреть последние новости. Кошка недовольно прыгнула на соседний стул, громко мяукая.

– Да помню я о тебе, помню, – он на автомате вскрыл пакет с сухим кормом и поставил миску прямо на стол.

Дину так было уютнее, когда Мэвис завтракала, да и ужинала вместе с ним за одним столом. Создавалась беглое впечатление, что он не один в доме, и в этом пушистом комочке всё ещё осталась часть его Агаты, которая продолжает наблюдать за ним.

– Дин!

Звонкий и в то же время настырный голос младшей сестры раздался совсем близко. Сара забежала через двери чёрного хода, отряхивая горностаевый мех своего капюшона от пушистого снега. Девушка машинально обвела беглым взглядом помещение и вытаращила большие глаза на Дина, уперев руки в бока.

– Какого чёрта ты заперся?!

– Может, потому, что хочу выспаться хоть раз?

Сара заимела идиотскую, по мнению мужчины манеру, врываться к нему домой каждый день перед школой, чтобы поболтать и выпить кофе. Дин точно знал – это только прикрытие, и на самом деле его уже восемнадцатилетняя сестра приходила удостовериться, что он не тронулся умом окончательно.

В особенности сестра считала, что это угрожало рассудку мужчины осенью, когда воспоминания стучались в сердца обоих так стремительно, что хотелось и правда свихнуться и, словно вошь, лежать на кровати. Такое желание было у всей их семьи. Осень в россыпи своих красок таила страшные воспоминания о людях, которые были вынуждены остаться в самом тихом уголке города – кладбище.

После событий десятилетней давности Сара слишком долго приходила в себя. Ночные кошмары терзали маленького ребёнка так сильно, что Дин был вынужден оставаться на ночь в их доме, потому что мать Агаты и сама не могла пережить случившееся со старшей дочерью, постоянно просиживая на сильных препаратах.

Маленький город вновь охватил леденящий ужас беспощадной смерти, и Дин, как и раньше, оставался единственным человеком, кому приходилось расхлёбывать последствия и заботиться о младшей сестре. У мужчины не оставалось времени на собственную боль, тлеющей где-то глубоко внутри, и только когда прошло почти два года со смерти Агаты, Дин позволил замедлить темп, давая себе шанс выдохнуть, но Сара продолжает по сей день отплачивать ему своей поддержкой.