СОФИ. Вообще-то я как раз собиралась…

МАЙЯ. Да, я знаю, ты теперь такая занятая. Многого достигла. Я, во всяком случае, так слышала.

СОФИ. Майя, мне приятно тебя видеть, действительно приятно, но этим утром я ограничена во времени, поэтому, может, мы…

МАЙЯ. Мне нужно поговорить с тобой.

СОФИ. И я с удовольствием поговорю с тобой, просто сейчас…

МАЙЯ. Ты не хочешь спросить, как мой муж?

СОФИ. Да, конечно, просто, я хочу сказать, Джим Куинн говорил мне…

МАЙЯ. И что он тебе говорил?

СОФИ. Что вы благополучно прибыли в Лондон и устраиваетесь на новом месте. Как Ханна?

МАЙЯ. Ханна выросла. Стала красавицей.

СОФИ. Я всегда любила Ханну.

МАЙЯ. И она любила тебя. Мы все любили.

(Пауза).

СОФИ. Послушай, в десять у меня встреча с издателем. Потом деловой ланч. Но если ты хочешь поговорить, я уверена…

МАЙЯ. Мне это нелегко, знаешь ли. Разумеется, у меня и в мыслях не было, что тебе хочется облегчить мне жизнь.

СОФИ. У тебя… Что-то не так?

МАЙЯ. Что-то не так, да. Мне нужна твоя помощь. Точнее, моему мужу нужна твоя помощь. Я знаю, как близки вы были в Мюнхене.

СОФИ. Он был превосходным учителем и хорошим другом.

МАЙЯ. Да. Не составляло труда заметить, какой ты была дружелюбной.

РАТ. Разум рушится. Тени в моей голове, девушки шепчутся среди паутины и опавших листьев.

СОФИ. Майя, чего ты хочешь? Просто скажи мне, чего ты хочешь.

МАЙЯ. Я хочу, чтобы ты пришла и повидалась с ним.

СОФИ. Разумеется, я удовольствием загляну к вам как-нибудь, повидаюсь с Ханной.

МАЙЯ. Не с Ханной. С моим мужем. Я хочу, чтобы ты пришла и повидалась с моим мужем. Думаю, это ему поможет.

СОФИ. Поможет чем? Что с ним не так?

РАТ. В этом месте слишком много сов. Скажи мне, кто поступил с тобой несправедливо?

МАЙЯ. Он нездоров.

СОФИ. Болен?

МАЙЯ. Не физически. Во всяком случае, я так думаю.

СОФИ. Тогда что с ним? Ты говоришь, что он сходит с ума?

РАТ. Дежавю иногда воспоминание сна.

МАЙЯ. Не знаю. Он ведет себя так странно. Разумеется, он всегда был немного странным, будь уверена, но сейчас все гораздо хуже. Он сидит в своем кабинете и часами слушает Баха, глядя в огонь. И пишет в дневнике такое, что вызывает у меня серьезные опасения.

СОФИ. Он разрешает тебе читать его дневник?

МАЙЯ. Время от времени я его читаю.

СОФИ. С его разрешения?

МАЙЯ. Я заглядываю в дневник, когда он уходит. Сидит в саду и смотрит в стену. Я понятия не имею, о чем он думает.

РАТ. Это в Праге у нас было тутовое дерево? В Данциге была яблоня. Мой отец предупреждал, не ешь эти яблоки, в них полно червей. Черви в глазах старика.

СОФИ. Значит, ты прокрадывалась в его кабинет, тайком читала его дневник, а в прошлом он полагал такое тяжким преступлением, и пришла к выводу, основываясь на результатах этих подглядываний, что ему нужно, чтобы я пришла и повидалась с ним?

МАЙЯ. Я боюсь за него.

СОФИ. Боишься?

МАЙЯ. Я боюсь за его психику. Иногда и за жизнь.

РАТ. Что более ужасно? Перспектива потерять память или перспектива вечно помнить все?

СОФИ. Ты думаешь, он может покончить с собой?

МАЙЯ. Я не знаю. Просто от того, что все время думаешь, пользы нет.

РАПТ. Можно указать, что у мышления есть хотя бы одно преимущество над совокуплением: первое не ведет к появлению нового живого существа и в этом смысле не усложняет жизнь. Но в долгосрочной перспективе мышление ведет к убийству.

СОФИ. История – это череда ужасных бед, вызванных мышлением.

МАЙЯ. Что?

СОФИ. Как-то он это сказал. Часто он говорил такое, во что на самом деле не верил, чтобы услышать, как это звучит. Не могу представить себе, что он серьезно рассматривал самоубийство. Я любом случае, я не понимаю, почему ты думаешь, что я могу тебе помочь.