Задыхаясь от быстрого бега, упала лицом вниз, больно ударившись головой. Сразу стало темно, мир закружился перед глазами, и наступила тишина…

Открываю глаза спустя мгновение и вижу испуганные лица окружающих детей. Удар оказался сильнее, чем ожидалось: голова раскалывается болью, в глазах мелькают чёрные пятна, дыхание сбивается. Шея дергается, будто пытаешься подняться, но тело слушается плохо.

Учительница спешит на помощь, аккуратно помогает встать и ведёт в медпункт. Медсестра осматривает мою голову и замечает большую шишку на затылке. Её лицо становится серьёзнее, чем обычно, она тихо шепчет учителю, что лучше вызвать скорую помощь.

Кровь стучит в ушах, сердце бешено колотится… Так страшно оказаться раненой посреди школьного двора, окружённой чужими людьми.

Медики скорой помощи осторожно кладут меня на носилки и везут в ближайшую больницу. Там врач внимательно изучает мои симптомы, делает рентген и магнитно-резонансную томографию мозга. Осмотр продолжается дольше обычного, и атмосфера становится напряжённое.

Через некоторое время доктор возвращается, сообщая маме, что у меня ушиб мягких тканей головы и небольшой перелом черепа. Врач объясняет ей:

– Если бы удар пришёлся на пару сантиметров ближе к центру головы, последствия могли быть намного хуже. Повезло, что ребёнок вовремя обратился за медицинской помощью.

Эти слова вызывают дрожь внутри, я чувствую себя слабой и уязвимой.

Вернувшись в школу после нескольких недель лечения, замечаю, что отношение одноклассников изменилось. Некоторые дети начали шутливо называть меня «шишкарём» или «раненой». Однажды один мальчишка громко сказал:

– Эй, девочка-шишка, иди сюда, посмотрим, как тебя ударило!

Это обидело меня настолько сильно, что слезы потекли сами собой. Другие ученики смеялись, видя моё смущённое состояние. Сердце сжалось от боли и одиночества.

Почему взрослые проблемы не оставляют малышей в покое? Почему нельзя жить счастливо и радостно, без злых насмешек и глупых прозвищ?

Дома вечером снова говорим с мамой о произошедшем инциденте. Рассказываю ей о грубом отношении некоторых школьников, плачу и жалуюсь на несправедливые обвинения и обидные прозвища.

Она крепко прижимает меня к груди, гладит волосы и утешает:

– Всё пройдёт, дочка. Главное, что ты здорова и жива. Пусть у тех, кто обижает, совесть проснётся, и они поймут свою ошибку.

Обнимаемся молча, ощущая поддержку и тепло родного человека. Постепенно успокаиваюсь, понимая, что поддержка близких гораздо важнее чужих взглядов и мнений.

Однако эта история оставила глубокий след в душе и заставила задуматься о важности бережного отношения к другим людям.

Первое сентября прошло незаметно, растворилось в потоках школьных дней, но жизнь моя стала меняться медленно, шаг за шагом. Вначале хотелось лишь подружиться с кем-нибудь, почувствовать себя частью коллектива. Однако дело осложнялось тем, что одни ребята принимали меня охотно, открывали двери своего мира, а другие смотрели недоверчиво, отчужденно, боясь сближения.

Наташа, девчонка из соседнего дома, самая смелая из девочек в нашем классе, однажды позвала играть в казаки-разбойники на перемене. Сначала я робела, боялась сказать лишнее слово, потом втянулась, почувствовав искреннюю заинтересованность подруги. Было приятно наконец встретить кого-то близкого по духу, понимающего.

Тем временем группа мальчиков во главе с Дмитрием и Никитой обратила внимание на мою любовь к рисованию и создала вокруг неё целую игру: они называли меня «маляршей», подсмеивались над рисунком, говорили, что я ни на что не способна. Эта двойственность раздражала, оставляла неприятный осадок, усиливая тревогу перед новым днём.