Надя прочитала письмо:

– Котенок, я думаю, Дед Мороз подарит тебе самое красивое платье и самую красивую шубку!

А Лана уже разливала заварку по чашкам, в микроволновке подогревала пышные румяные пирожки с капустой, мелкой соломкой нареза́ла спелые красные яблоки, доставала из холодильника апельсиновый джем и выкладывала его в маленькую розетку в форме совы.

– Приятного всем аппетита! – Лана отпила травяного чая и откусила румяный пирожок. – Мама у нас чудесница!

Злата подбежала к столу, вдохнула аромат пирожков.

– Мама классная и руки у нее на месте! Не то что у некоторых! – она звонко расхохоталась, и смех ее эхом разлетелся по дому.

Лана не сдержалась и расхохоталась следом за Златой, Надя тоже не выдержала – рассмеялась. Все знали: если Злата мыла посуду, то непременно разбивала что-нибудь, а когда протирала что-то хрупкое, все это ломалось и крошилось мгновенно. Ее напора не выдерживал ни один предмет. Один раз, не сдержавшись, мама сказала:

– Руки у Златы крюки, непригодные для работы!

Злата сначала очень обиделась, а потом, хорошенько поразмыслив, решила не расстраиваться: «Ну и пусть сами убираются! Тоже мне, напугали!»

Неожиданно затрещал домашний телефон – он звонил крайне редко, все больше по каким-то пустякам.

– Кто бы это мог быть? – Надя насторожилась.

– Ничего интересного, можешь не подходи-ить, – протянула лениво Злата. – Зачем зря бегать?

– Мне как-то неспокойно, лучше уж подойду, а то потом надумаю себе всякую ерунду и переживать буду, – Надя быстро встала со стула и подняла трубку.

– Надь, это ты? – кричала трубка голосом дяди Вити.

– Да… – тихо и напряженно ответила Надя.

– Если ты на громкой связи, выключи.

Злата забеспокоилась. Надя улыбалась близняшкам, но только губами – глаза ее выражали испуг.

Лана тихо спросила:

– Все в порядке?

Надя кивнула и отошла в сторону, еще раз взглянув на девочек; Злата и Лана отложили свои пирожки, пытливо вслушиваясь в тетушкин разговор.

– Похоже на то, что… – промычала трубка.

Дальше Злата не расслышала.

Надя опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Злате показалось, что тетушка плачет, – она подошла, обняла ее и твердо сказала:

– Все будет хорошо. Не расстраивайся! Что-то с твоими картинами произошло? До места не доехали? – Злата гладила Надины светлые локоны, собранные в длинный хвост. – Давай я тебе косичку заплету? – девочка бережно заплела тетушкины волосы в толстую косу. – Лан, принеси какую-нибудь резиночку!

Лана встала из-за стола, вывернула большие карманы своей пижамы и протянула сестре голубую резинку.

– Не смотри на меня так! Другой у меня все равно нет, – Лана заботливо погладила Надю по руке. – Давай ты в этом году на выставку не поедешь? Ну ее, эту выставку!

– Милые, доешьте все, а мне надо Борису Яковлевичу позвонить, – Надя еще раз обняла близняшек и крепко прижала их к себе. Потом она поднялась наверх, к себе в комнату.

– Пойдем послушаем, что у нее случилось! Может, чем-нибудь помочь сможем, – Злата схватила Лану за руку и потащила на второй этаж; та упиралась и тихо шептала: – Зачем ты? Подслушивать нехорошо.

Крадучись на цыпочках, чтобы тетушка их не услышала, они подошли к деревянной двери в Надину комнату – она была прикрыта, и Злата, чтобы лучше слышать, прислонила к ней ухо: – Ну, чего стоишь как статуя? Иди сюда! – она махнула Лане рукой.

– Мне не нравится подслушивать. Это противно, – ответила сестра.

– Надя нам не чужая, мы для дела стараемся. Ты что, не видела – она белая как моль убежала? Точно что-то серьезное произошло. Заодно и узнаем. Или ты думаешь, она нам сама все расскажет?