По сумрачной лестнице - пора было включать светильники - Ксу поднялась на второй этаж. По пути сбросила туфли - ногам, уставшим от ходьбы на высоких каблуках, сразу стало легче.

В холле наверху было тихо. Она остановилась и вместо того, чтобы пойти к себе, направилась в кабинет. Утренний разговор о печальной судьбе прежнего хозяина дома не выходил у неё из головы.

Ксу открыла дверь и, помедлив, переступила через порог. В кабинете, по сравнению с освещенным холлом, было почти темно из-за задвинутых плотных штор. Вдоль стен виднелись высокие шкафы, кресло с резной спинкой, которое раньше стояло у стола, было отодвинуто, и рядом с ним на светлом паркете темнело пятно.

- Вера! - громко позвала Ксу. - Вера! Что здесь за грязь?

Послышались шаги. Горничная влетела в кабинет, щелкнула выключателем. Яркий свет на мгновение ослепил Ксу.

- Какая грязь? - спросила она.

- Рядом с креслом. Пятно.

Она взглянула еще раз. Никакого пятна. Только светлый, до блеска натертый паркет.

- Тут чисто, Ксения Павловна.

- Вижу. - Ксу поморщилась. Ещё не хватало, чтобы прислуга сочла её мнительной неврастеничкой. - В темноте померещилось.

Она повернулась, чтобы выйти из комнаты и тут заметила в глазах горничной страх. Что бы это значило? Неужели она считает её такой грозной хозяйкой? Или это страх перед чем-то другим?

***

По лестнице уже поднималась Нинель, неся чашечку кофе на подносе.Такой, как она любила - крепкий, с корицей и кардамоном.

- Поставь сюда, - Ксу указала на столик, окруженный креслами. И пепельница тут была, и деревянная сигаретница с зажигалкой. Оборудовали место для курения, чтобы ей не пришло в голову дымить в спальне. Вот и хорошо, можно спокойно посидеть и подумать.

Когда через четверть часа она спустилась вниз, переодевшись в зеленое вечернее платье и набросив на плечи меховой палантин, мысли были приведены в относительный порядок. Ничего такого, ничего особенного - просто разыгрались нервы, что неудивительно после событий последних шести месяцев. И какая разница, кто до нее жил и умер в этом доме - в любом доме умирало множество людей, это вполне естественно. Что там Алина говорила насчет её излишней впечатлительности?

Кстати, надо ей позвонить - пусть заберет, наконец, из передержки Майкла. Места тут глухие, без пса страшновато.

В холле и гостиной скрипача не было, и Ксу направилась на кухню. Проходя мимо двери, отделявшей часть дома, где жила прислуга, она услышала голоса. Вначале мужской пробормотал что-то успокоительное, затем женский зачастил

- Она тоже что-то там видела! Василий Никитич, мне страшно. Я думала, что просто показалось, но хозяйка тоже…

- Ну перестань, ничего страшного, я тут почти пять лет прожил, и ничего.

- Вы не в доме жи-или, - всхлипнул голос, и Ксу узнала Веру. - И эти куклы ещё, у меня просто мороз по коже от них… И тот, кого я в зеркале видела. Я чуть с перепугу не умерла. Лысый, и лицо - мертвое…

- Мерещится тебе всякое, девочка, - вздохнул Никитич. - Ничего, привыкнешь, обживешься. Эх, говорил я Анне, чтобы язык не распускала…

- А она ничего и не говорила, - удивилась Вера. - Это я, как кровь в кабинете увидела, испугалась, а она меня отругала. Сказала - нет там никакой крови. И не было.

- Правильно сказала! А теперь иди, небось, хозяйка ищет, капризная она у вас…

Ксу поспешно отошла к лестнице и сделала вид, что только что спустилась.

- Где Дмитрий? - сухо спросила она у горничной.

- Это который со скрипкой? Его Нинель ужином кормит на кухне.

По лицу Веры было заметно, что ей как минимум хотелось бы узнать, откуда появился этот парень, но она благоразумно промолчала.