Оставила меня. И я её не виню. Я сам выбрал свою судьбу. Можно было уехать. Забрать свою малышку и сбежать. Похрен на всё! Но я остался. Решил доказать свою невиновность. «Доказал?» – мой же голос противным хрипом отдаёт в голове.

– Савицкий. К тебе посетитель. Встать, лицом к стене.

Следую всем указанием. Порядок не нарушаю.

Руку саднит после вчерашней стычки. Я шиплю, прижимая ладонь к горячей ране. Но конвоир не церемонится, одёрнув обе руки, надевая наручники. Я привык. Привык, что я преступник и маньяк.

– Здорово, друг. Ну как ты? – Серый улыбается, но я вижу, как его сковывает неловкость. Хрен знает, как бы я вёл себя в такой ситуации. Не дай бог, конечно, чтобы друг сидел.

– Здорово, дружище. Рад видеть. Порядок.

– Тебе там собрал приличный чемоданчик. Как проверят, принесут.

– Спасибо.

– Новости есть. Хорошие.

Жду, что скажет друг.

– Не томи, Серый. Нервы ни к чёрту.

– Катя пришла в себя, Влад. Есть надежда.

– Ох, блять, – шумно выдыхаю. Это действительно неожиданно.

– Да-да. Я уже был у неё. Пока дизориентирована, но, по словам врачей, это нормально. Прогнозы хорошие.

– Было бы неплохо, чтобы она поправилась.

– Я буду держать тебя в курсе.

Некоторое время молчу, затем решаюсь спросить:

– Как Ева? Ты знаешь, где она?

Он подозрительно поёжился.

Есть надежда, что я смогу вернуться. Ждёт ли? Сможет ли простить?– С ней что-то не так? – напрягаюсь я.

– Ты не захочешь этого слышать, Влад.

– Говори. Я хочу знать. Она нашла кого-то?

– Не совсем. После того, как она пропала с радаров, я пробил по своим каналам. И мне сообщили, что она жила у твоего отца. Больше ничего не знаю. – Он видит, как меня начинает трясти, – Сука! Не хотел же говорить!

– Я в порядке, – трясу головой, – Не хочу даже думать, почему она пошла к нему.

– Не спеши с выводами. Она убивалась по тебе. Может, были причины такого решения?

– Мой отец псих. А психи, как известно, отличные манипуляторы. Свяжись с ней. Узнай, где, когда и почему. Может, он силой держит её? – не сдаюсь я.

– Хорошо. Я постараюсь узнать. Но номер она сменила и я её не видел давно. Может, уехала.

В камере мысли становятся громче физической боли.

– Эй, маньяк. Подойди, – шипит Ворон. Он главный тут.

Подхожу к столу, где собрались все сокамерники. Всего их пятеро. Он сидит во главе стола, потягивая сигареты, которые передал мне друг. Я же не заглянул в сумку от слова совсем. Кусок в горло не лезет. Все мысли заняла женщина с белокурыми локонами.

Молча сажусь.

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – равнодушно интересуюсь.

– Всё. С самого начала. А то заебались мои парни тебя резать да колоть. Ты кремень. На психопата не похож. Соответственно, и на маньяка не тянешь. С твоей рамой девки, небось, сами на член прыгали. Нахуя их душить?

– Ты наблюдательный, – не пытаюсь язвить я.

– Я жду твою версию.

– Версия моя проста. Подставили меня. Хочешь верь, хочешь – нет. Мне похуй.

– Не дерзи, мальчишка. Раз я спросил, значит, хочу узнать, как ситуация с твоей стороны выглядит, – как для главного тюремной касты он слишком интеллигентен.

Рассказываю всё, что помню. Меня никто не перебивает. Один из авторитетов протягивает пачку сигарет и спички. Оказывается, их тут несколько человек правит. Авторитеты, мать их. За столько времени ещё не привык.

Закуриваю, давая понять, что рассказ окончен.

– Красиво оформили. На счёт спермы твоей, есть версии, как так вышло?

– Единственная версия, так это то, что результаты – подделка. Больше вариантов нет.

– Мы помозгуем. Будешь должен.

Не понимаю, зачем им об этом мозговать, но решаю не уточнять.

Вся надежда на Екатерину.

Конфликт с сокамерниками исчерпан. Я впервые за долгое время крепко засыпаю. И снится мне моя Ева. Я просыпаюсь несколько раз за ночь с одним и тем же вопросом.