Он вошёл в здание фонда, прошёл через холл, где охранники кивнули ему с уважением. В лифте он снова остался один – и снова посмотрел на своё отражение. На этот раз в его взгляде появилась решимость.

Когда двери открылись, он вышел на свой этаж, прошёл по длинному коридору, где стены были украшены абстрактными картинами и фотографиями города. Он остановился у окна, посмотрел на Москву, которая уже проснулась, и подумал: «Сегодня я не проиграю».

Он вошёл в свой кабинет, сел за стол, открыл ноутбук. На экране – всё те же графики, всё тот же порядок. Но теперь за этим порядком скрывалась угроза, которую он должен был найти и обезвредить. Он знал, что впереди – битва, и был готов к ней.

Конференц-зал фонда «Капитал» встретил Илью гулкой тишиной, нарушаемой лишь шелестом бумаг и мерцанием проектора. Длинный стол из чёрного мрамора отражал лица десяти директоров, чьи взгляды скользили по нему с холодным любопытством. Глеб Соловьёв восседал во главе, откинувшись в кресле, его пальцы неторопливо барабанили по стеклянной столешнице. Илья занял место напротив, чувствуя, как подкладка пиджака прилипает к спине. Он разложил документы перед собой, стараясь не смотреть на экран, где уже светился заголовок: «Стратегия М-7. Отчёт о рисках». Максим нервно ёрзал рядом, перебирая резервные флешки.

– Мельников, – Глеб не повышал голос, но каждое слово падало, как камень. – Мы потратили три месяца и двадцать миллионов долларов на ваши алгоритмы. Объясните, почему вчера индекс рухнул именно во время тестового запуска вашей системы?

Илья сделал вдох, собирая мысли в чёткую последовательность. Он включил лазерную указку, луч замер на графике.

– Корреляция не означает причинности, Глеб Борисович. Падение индекса РТС началось за 47 минут до активации М-7. Вот данные сингапурской биржи – здесь чётко виден.

– Не уводите разговор! – Глеб резко поднял руку, перебивая. – Ваша модель дала сбой. Вопрос – почему? Или вы считаете нас идиотами, не способными прочитать отчёт?

В зале повисло напряжённое молчание. Илья почувствовал, как по спине ползёт холодный пот. Он видел, как Глеб переглянулся с пожилым директором по инвестициям – молчаливый сговор, отработанный годами.

– Сбой произошёл в модуле анализа ликвидности, – твёрдо произнёс Илья. – Но это не ошибка алгоритма. Код был изменён. Вручную. Вчера в 23:47.

Он щёлкнул презентером. На экране появились две колонки кода – исходная и изменённая. Красным светилась единственная строка: «LiquidityThreshold = 0.15» вместо «0.25».

– Кто имел доступ? – спросил седой директор, впервые поднимая глаза.

– Все, у кого права уровня администратора. – Илья перевёл взгляд на Глеба. – Включая вас, Глеб Борисович.

Глеб рассмеялся – сухо, без теплоты.

– Очаровательно! Вы не только провалили проект, но и пытаетесь обвинить меня? Может, ещё скажете, что я взломал сервера ночью в пижаме?

В зале засмеялись. Илья сжал кулаки под столом. Он видел, как Максим побледнел, а Дарья, сидевшая в углу с ноутбуком, пристально смотрела на Глеба.

– Достаточно, – Глеб махнул рукой. – Совет принимает решение: стратегия М-7 замораживается. Мельников отстраняется от руководства отделом до выяснения обстоятельств. Ваши полномочия переходят ко мне.

– На каком основании? – Илья встал, голос дрогнул от ярости.

– На основании статьи 14 устава: «Принятие решений, ведущих к существенным убыткам». – Глеб улыбнулся. – Удачи в расследовании.

Илья вышел в коридор, чувствуя, как стены сжимаются. Он прислонился к холодному стеклу, закрыв глаза. За спиной послышались шаги.

– Вот, – Дарья протянула ему планшет. На экране – скриншот системы контроля доступа. Ярко светилась строка: «SOLOVYOV_G_B: MODIFY CORE ALGORITHM PARAMETERS. 23:47:11».