– Послушайте, господин Гертвиг, всё-таки, Римская империя просуществовала почти пятьсот лет. По вашему это мало? – Пруссак неопределённо пожал плечами думая что-бы возразить. Но ему на помощь снова пришёл неугомонный Струэнзе.

– Мало! Конечно мало! К тому же, можно считать что реально она прекратила своё существование на столетие раньше официальной даты её гибели: Сразу после битвы при Адрианополе в 378 году. Тогда, как вы помните, погиб весь цвет римской армии, тридцать пять трибунов и сам император Валент. Последующие же за этим сто лет, представляли собой лишь предсмертную агонию великого государства. Так что их Бисмарк совершенно прав стремясь объединить в империю исключительно немецкие государства.

– Конечно Бисмарк прав! – воскликнув, изрядно набравшийся, прусский кавалерист. – Империя состоящая из народов близких по происхождению, языку и культуре, будет не в пример прочнее. Германская железная империя просуществует тысячу лет! – выкрикнул он пьяным голосом. – Мы объединим не только немецкие земли, но и весь германский мир.

Дорогой господин Струэнзе, я надеюсь вы не будете против если мы в нашу железную империю затолкаем и вашу Данию! – ехидно спросил он подливая датчанину в бокал коньяк.

– Конечно против! – покрасневший Струэнзе начал протирать очки. – Мы неплохо чувствуем себя в нашем маленьком королевстве.

– Тогда вас никто и спрашивать не будет. Великие империи создаются железом и кровью. Кого интересует мнение слабого. Решено! Вы будете всего лишь одной из провинций Великого Рейха, также как Саксония, Бавария, Тюрингия Голландия, Норвегия, и… всякая там… всякая… неважно. Затем мы присоединим все немецкие земли входящую в вашу Австрию. А земли населённые инородцами просто превратим в колонии, как британцы Индию, нечего церемониться с этой швалью.

Я верю, господа, что так и произойдёт, Великий Рейх будет создан в недалёком будущем. Дремавшие так долго, силы немецкого народа наконец пробудились. Мы не потерпим то что английские торгаши и эти чёртовы лягушатники лишили наш великий народ колоний. Нет, мы потребуем передела мира. Мы тоже хотим получить свой кусок, и в Африке и в Азии. По этому им придётся потесниться.

Но для этого нашему немецкому народу будет нужен вождь. К сожалению, вряд ли им будет Бисмарк. Увы, но даже великие люди – смертны! Наше грандиозное пробуждение произойдёт позднее. И совсем не обязательно что он, то есть вождь будет из королевской семьи. Гогенцоллерны слишком связаны всякими условностями и родственными отношениями с другими правящими домами. Нет! Подлинно национальный, харизматичный лидер может прийти, подобно Зигфриду или Арминию, из самых мистических глубин германской расы. – Гертвиг закашлялся и налив бокал, тут же осушил его. – Вы кажется, господа, когда я вошёл, читали стихи. Позвольте и мне прочесть вам кое-что.

Прочтя эти строки пруссак распрощался с нами и, шатающейся походкой отправился спать.

– Отвратительно, – сказал я вслух, погруженный в собственные мысли.

– Почему? Стихи грубоваты но совсем не плохи, – пожал плечами Струэнзе. Правда первую строчку он безбожно украл у Байрона, но там, кажется, говорилось про Албанию.

– Да я не про стихи. Отвратительно то, что он говорил здесь. После ухода этого чортого пруссака, кажется, даже воздух стал чище. Его слова будто-бы сочились кровью.