– Уф, хорошо! – старая Марта вытерла губы ладонью. – Хорошая вещь, и сила в нём есть. Только приторный он какой-то, шнабс-то он попривычнее будет. Может быть у тебя, батюшка, и закусить чем, найдётся? – Усмехнувшись, граф открыл дверь и позвонил в колокольчик.

– Ганс! Ганс, где ты есть, бездельник! – позвал он слугу. Вскоре, заспанный Ганс поставил перед Мартой большое блюдо, на котором стояли тарелки с холодным цыплёнком, нарезанным хлебом и сыром. Старуха накинулась на угощение с неожиданным аппетитом, которому мог бы позавидовать и молодой человек со здоровым желудком. Набивая рот, старая Марта не забыла вновь наполнить графским коньяком свой бокал.

– Так вот, я и говорю, – продолжала она своё повествование. – Очень сильно они тогда поругались… – Глубоко вздохнув, граф прервал бесконечный рассказ старухи.

– Довольно, Марта, Бог с ним, с дядей Генрихом, – сказал он. – Я позвал тебя чтобы поговорить о более важном деле и… И, кстати, не довольно ли тебе уже, матушка? – не выдержал граф, увидев как старуха опорожнила уже третий бокал коньяка.

– Ну что вы, Ваша милость, Старая Марта свою норму знает, – старуха мерзко захихикала, и глаза её уже изрядно осоловели. – Так о каком деле вы хотели со мной поговорить? – Граф встал, и подойдя вплотную к старухе, пристально посмотрел в её покрасневшее лицо.

– Я хотел поговорить с тобой о НЁМ! – резко выговорил он. – О моём про/клятом родственнике Вильгельме фон Траумберге. О демоне что живёт в старинном портрете. Ты конечно уже слышала, что сегодняего изображение вновь появилось там? – Выпученные глаза старухи, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Беззубый рот раскрылся, издав полузадушенный хрип.

– Ой-ой, батюшка, страсти то какие ты говоришь, – перекрестившись, старуха сделала неуклюжую попытку подняться с кресла. – Ох, старая я совсем стала. Совсем ничего не помню. Да и засиделась я с тобой, батюшка, виданное ли дело чтобы слуги, так запросто с господами вместе сидели. Нехорошо это. Пойду я пожалуй. – Марта вновь сделала попытку подняться, но тяжёлая рука графа легла на её плечо и вдавила в кресло. Старуха охнула и замолчала.

– Хватит пустой болтовни, Марта! Ты единственная в замке, кто помнит его последнее пробуждение, и единственная во все округе, дважды пережившая пришествие этой неведомой сущность. Ты должна знать что это такое и… как нам от него защититься.

– Давно это было, Ваше Сиятельство, очень давно. Не помню я уже ничего, – зашамкала старуха, её голова на морщинистой шее затряслась как от нервного тика. – То ли было оно, ти ли нет, уже и неупомню, одно слово- старость не радость.

– А ну не лги мне, старая! – стёкла огромного книжного шкафа зазвенели от окрика графа. – Расскажи мне всё что знаешь, что видела во время прошлого его пробуждения. Что мой отец делал тогда? Как справиться с этим чудовищем? Всё рассказывай, а не то я тебя в богадельню сдам!

– Ох, батюшка, страшно, страшно мне вспоминать, уж очень ужасные дела тут творились, – запричитала Марта, делая последнюю попытку уйти от этой темы. – Стоит ли и вспоминать страсти такие?

– Рассказывай! – потребовал граф, уже более мягким тоном. – Ты же слышала что он вновь пробудился, вот мы и должны найти способ его остановить. А лучше всего, навсегда упокоить.

– Как же, упокоите вы его! – в голосе старухи послышалась насмешка. – Нет, ваша милость, не в вашей власти его упокоить. И не два а три раза на моём веку он приходил, – добавила она с тяжелым вздохом, сцепив морщинистые, узловатые пальцы.

– Как, целых три раза?! – удивился граф. – Этого я не знал.